Горячая гей библиотека

Исповедь (глава 2)

Часть 2

2. (От лица Славы)

Бегу с вокзала быстро, не озираясь. "Господи, за что? - спрашиваю я себя. - Чем прогневил я бога?" Не находя ответов на эти вопросы, быстро заскакиваю в переполненную маршрутку и мчусь домой.

"Как случилось, что самый близкий и дорогой мне человек оказался обыкновенной шалавой, который думает только о себе, плюёт на чувства других людей, не дорожит абсолютно ничем?" Продолжать подобные рассуждения можно бесконечно, не уверен я, что в этом есть смысл.

Наверное, я виноват сам. Виноват, что долгое время закрывал глаза на его измены с Дэном. Терпел, терпел - ради чего, спрашивается? Ради того, чтобы он окончательно слетел со всех катушек и перетрахал всех московских парней? - кажется, ему это успешно удаётся. А я, приходя с работы, жду его, жду, как верный, но глупый пёс, жду, пока он нагуляется... Зачем всё это?

Долгое время я действительно считал, что Дэн - это его единственный любовник, с которым он развлекается, но расценивал это даже не как измену, а как тоску по угасшим чувствам и т.д. Сначала я ненавидел этого Дэна, считал его своим конкурентом, даже соперником (хотя видел его всего 2 раза в жизни), думал, что это временно, что со временем я сумею отвадить Макса от него, но позже стал осознавать, что дело тут в другом - Дэн всего лишь игрушка в руках похотливого Макса, такая же жертва его похоти и разнузданности, как и те парни, которые остались на перроне, когда он отъезжал. Боже, а что же они? Каково им сейчас? Хоть они и знали его, как я понял, очень мало, но думаю, что успели вкусить всех прелестей Макса, его цинизма, равнодушия и эгоизма.

С этими довольно невесёлыми мыслями я и подходил к своему дому. Дорогу мне перерезал Саня - тот самый, что собирал "сексуальный компромат" на моего парня (это была довольно глупая моя затея, нет спору!).

- Разговор есть, Слав, - сказал он спокойно.

- Отъебись от меня, Сашка. Не до тебя, - зло сказал я. - Ты уже разрушил нашу дружбу, - сердце моё бешено застучало.

- Прости меня, Славка. Я очень сильно виноват перед тобой, я падаль, - не слушая меня, робко пытался извиниться он за то, за что не может быть прощения.

- Блять, да оставь меня, дерьмо, - зло выругался я и ударил его со всего маху в челюсть.

Удар получился сильный, пошла кровь. Он вытер кровь и молча встал на колени.

- Прости, друг. Я по гроб жизни виноват перед тобой, но если ты не простишь, то я не знаю, не могу я так! Я, блять, виноват, да, я тупо хотел секса, и в то же время я жутко ревновал тебя к нему - ты же знаешь, что я и сейчас люблю тебя, со школы люблю. Слав, прости! Я повёл себя, как последний потаскун, не повторится этого. Ну не могу я без тебя, ты почти самый близкий человек для меня, не смогу я без тебя, правда, - он снова и снова повторял эти последние слова, повторял и сбивался.

Он имел очень жалкий вид, лицо уже всё было в крови, из глаз лились слёзы.

Мне стало жаль его. Действительно, и я не мог перестать общаться с ним - даже после того, что случилось, это выше моих сил. Мы ровесники, надо сказать, ему тоже 24 (выглядит, правда, лет на 19-20), учились в одной школе, всё время просидели за одной партой, потом некоторое время не общались. Затем спустя несколько лет, когда уже я начал встречаться с Максимом, и мы переехали сюда, то оказалось, что мы соседи. Мы стали снова общаться - с ещё большей силой, чем прежде. Сашок открылся мне с новой стороны - он повзрослел, стал красивее, стал заниматься спортом и много читать. Короче, изменился парень в лучшую сторону. У нас вскоре появились общие друзья, мы стали ходить в клубы, кафешки или кино. Потом записались в одну качалку... Вскоре вышло так, что мы стали друзьями не разлей вода, однако Макс всё равно так с ним и не познакомился - он настолько мало стал бывать дома, что уже не помнил ни одного из наших прежних друзей, мы перестали проводить время вместе. Можно сказать, что Санёк заменил мне моего бойфренда почти во всём, ну, кроме секса, конечно.

Я с сочувствием сказал:

- Пошли ко мне, я обработаю твою рану.

Он молча встал с колен и последовал за мной.

Обработав его рану, я вскипятил чай. Вдруг он прервал затянувшееся молчание вопросом:

- А где же Макс?

Я невольно вздрогнул. Одно только упоминание о Максе заставляло меня трястись.

- Его больше здесь не будет, - сдавленным шёпотом пробормотал я.

- В каком смысле? - удивлённо спросил Сашка.

- Ты был прав, он мне абсолютно не пара. Мы расстались, - чуть помедлив, закончил я.

Сашка едва скрывал свою радость, но вслух сокрушённо сказал:

- Блин, так, значит, всё и вправду из-за меня!?

- Да нет, не всё. В том, что он законченная сволочь, всё-таки нет твоей вины, - тихо сказал я.

Повисла тишина.

- Слав... - начал он.

- Да? - я обернулся на его реплику.

- Скажи мне честно, я могу на что-то надеяться? Ты же знаешь, как я отношусь к тебе, и если...

Я с изумлением уставился на него.

- Сань, ты понимаешь, что ты говоришь? Ты несколько дней назад трахал моего парня, по своей инициативе причём. Теперь ты набиваешься мне чуть ли не в новые парни. Тебе не кажется, что ты несёшь несусветный бред? - я с негодованием посмотрел на него.

- Ну, прости ты меня. Если б ты знал, что я испытывал при этом! Я дико ревновал тебя к нему, мне казалось, что ты даже под дулом пистолета никогда его не бросишь. Я полный кретин, но мне казалось, что я если я пересплю с ним, то ты его бросишь. Я недоносок конченый, прости. Я очень хочу, чтобы ты больше не злился на меня, чтобы всё было как прежде. Мы гуляли, общались. Нам же это нравилось всегда.

- Извини, но как прежде уже никогда не будет. Многое изменилось для меня за последние дни. И знаешь, тебе лучше уйти сейчас, - я отвернулся от него к стене.

- Хорошо, Слав, я уйду. Но помни, что я всегда рядом, хорошо?

- Хорошо.

Дверь за Сашкой медленно закрылась.

3. (От лица Макса)

Родаки устроили очень тёплый приём. Мать накрыла большой стол, где разместила все свои кулинарные чудеса - от солёных огурчиков и окрошки до пирога с яблоками и медовой коврижки. И никакие заявления о том, что я слежу за фигурой, регулярно качаюсь и бегаю, не помогли - мне пришлось съесть большую часть из того, что она наготовила, чтобы не пропало. Наевшись до отвала, я хотел вздремнуть с дороги, но батя не дал.

- Ну, сокол, рассказывай, как работа, как Москва?

Вот облом! И дались ему эти расспросы?

- Да всё супер, батя. Москва стоит, работа делается. Всё как всегда.

- А мы тебя ждали немного позже, если честно. Тебя спасло то, что теперь я на пенсии и всегда стараюсь приготовить как можно больше. Как в стародавние времена, на большую и дружную семью, - заголосила маман из кухни.

- Ма, это круто, конечно, но я устал с дороги и хотел бы помыться и отдохнуть, а вы тут с расспросами всякими лезете, - устало сказал я и потом решил добавить: - Ну да ладно, не обижайтесь, потом наговоримся ещё, - это уже входя в душ.

Заходя, я услышал, как отец обронил фразу:

- Мдаа, мать, он совсем не изменился. Всё такой же.

О чём они там говорили дальше, я не стал вслушиваться.

Порядочно поспав и отдохнув, я решил прогуляться по родному селу. Ну а вдруг встречу кого-то из тех, с кем раньше общался?

Сельцо было довольно оживлённым. После изнуряющей жары на маленькие улочки села пала прохлада, и люди повалили гулять. На завалинках у старых покосившихся домов сидели столетние бабули и дедули, которых я знал уже очень давно. Кто с вязаньем, кто с газетой, а кто и со своим длинным языком - все вместе они прекрасно дополняли этот пёстрый сельский пейзаж. Чуть поодаль возились малыши. Судя по душераздирающим воплям, у них разворачивались нешуточные баталии. Я тоже так когда-то бегал, носился, и мне казалось это пределом человеческого счастья. Но сейчас мне было дико скучно. Конечно же, я не встретил ни одного из своих прежних знакомых. Ещё бы, столько лет-то прошло! Может, семь лет и не шибко как много, но очевидно, что жизнь не стоит на месте. Те, с кем я общался или учился, либо уехали в другие города (допустим, не как я - в Москву, а хотя бы в ближайший райцентр), либо спились или вовсе умерли. Увы, нередко бывает и такое!

От мыслей меня внезапно отвлёк крик:

- Максимка, ты ли это? - это звала какая-то женщина.

Обернувшись, я увидел худощавую и седую женщину лет 50. Она смотрела на меня и широко мне улыбалась. Я удивлённо спросил:

- Разве мы знакомы с вами?

Она всплеснула руками:

- Ну ты даёшь! Это ж я, тётя Тамара, твоя крёстная! Неужели я так постарела, что стала неузнаваемой?

Я внимательно присмотрелся. Да, это была она. Но ведь реально постарела! Но вслух я сказал:

- Ну что вы, тёть Тамар, вы совсем не изменились. Как поживаете, как здоровье?

- Эх, какой там! Увы, мы не молодеем, особенно женщины. А вот ты так изменился, я тебя помню вот таким, а теперь такой красавец, загорелый. Про фигуру я вообще молчу, сам, наверное, и так всё знаешь.

- Спасибо, тёть Тамар.

Она продолжала:

- Живём мы по-прежнему. Но вот дядь Вова-то (это отец её мужа, Павла) помер 3 года назад, всем селом схоронили его. Через год и мамки моей не стало. Теперь тяжелее конечно, Пашенька болеть чаще стал, мы оба пенсионеры теперь, пенсия да огород - вот весь наш доход и есть. Ещё цветы развожу на продажу, но это так... - она снова всплеснула руками. - Молодые-то помогают нам, слава богу, а так не знаю, выжили бы мы или нет.

страницы [1] [2] [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>