BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Я тебя помнюРейтинг: 4.96 (1411), Автор: Octopus Часть 4 Утром, воодушевлённый своей идеей, я позвонил Зое Ивановне, она выслушала меня и пригласила
к себе. Уже с порога я озвучил ей цель своего визита: - Зоя Ивановна, мне нужен адрес
Витьки в Германии. - Я дам тебе адрес, Игорёша, но боюсь, что это бесполезно, - от её
слов у меня внутри всё надломилось. - Почему? - с трудом выдавил я из себя. -
Хочешь, слетай к родителям Вити, они расскажут обо всём более подробно, - посоветовала
она, но мне стало интересно узнать сейчас, что же произошло. - Но почему бесполезно? -
мои нервы были на взводе. Именно этого я боялся, зная, что часто не бывает так, как
мы хотим. Бабушка покачала головой сочувственно и начала объяснять: - Тогда, сразу
как его забрали родители, он хотел покончить с собой. Родители очень сильно переживали
за него, водили по всем врачам. Но парень замкнулся в себе и практически ни с кем
не разговаривал. А потом словно с цепи сорвался. Занялся экстремальными видами спорта:
прыжки с парашюта, скалолазание, прыжки с моста на этих верёвках, - бабушка даже скривилась,
но продолжила: - Так продолжалось почти полтора года. А потом он изъявил желание поступить
в вуз на дипломата. Но Германия его не устроила. Он выбрал Францию. Родители, хоть и были
против, перечить не стали. Он уехал. За всё это время он звонил лишь несколько раз, но
всегда с нового номера, который потом оказывался недоступен или заблокирован. А ещё
пришли две открытки, но одна почему-то с Аргентины, а вторая из Африки. Вот так вот, -
подвела итог своему рассказу Зоя Ивановна. Всё это время я, не перебивая, слушал её и
думал, почему судьба так несправедлива к нам? Неужели я опоздал? Но к родителям Витьки я
всё же решил слетать. Посидев ещё немного, мы попрощались, но уже у входной двери она
положила руку мне на плечо и произнесла: - Не стоит отчаиваться. Если вам суждено
встретиться, то никакая сила не сможет помешать этому. И кстати, Игорёша, - тут улыбка
осветила её лицо, - ту цепочку с необычным кулоном он так ни разу и не снял за это время.
От её слов стало радостно на душе, но комок всё равно подступил к горлу. Я, оттянув
ворот футболки, показал ей свою половинку этой вещицы, после чего вышел из квартиры.
Поездка в Европу ничего не дала. Родители Вити рассказали то же самое, что и бабушка,
ничего нового я не узнал. Но на всякий случай оставил им свой номер телефона, чтобы,
если вдруг он объявится или приедет домой, обязательно мне позвонили. Но ни через год,
ни через два он так и не объявился. Родителям он звонил, они ему рассказали о моём
визите, дали номер, но... Я так и не дождался звонка. Институт остался далеко позади,
вот уже пять лет я работаю в клинике, а звонка всё нет. Если честно, то я уже перестал
надеяться на что-то. Может быть, за прошедшие годы он нашёл свою любовь? Тогда вполне
естественно, что мне ему и звонить-то, в сущности, незачем. Только я ни на кого
не мог смотреть. Поначалу я пытался завести отношения, но дальше первой встречи ситуация
не продвигалась, и я прекратил подобные попытки, с головой окунувшись в работу.
Ещё несколько раз слетал в Германию. Родители Витьки показали несколько фотографий, где
он в разных концах мира - то на высокой горе, то с аквалангом возле моря, то с парашютом в
поле. Несколько более всего понравившихся я взял себе. Когда я глядел на него, такого
счастливого, у меня на глазах наворачивались слёзы. Значит, моё солнышко нашёл своё
счастье, а может, и любовь. Ну что ж, я рад за него. Правда рад. Хотя внутри всё рыдало
и ныло, кровоточащей раной разъедало моё сердце. Но я должен был признать, что счастье
любимого важнее всего. Пусть это счастье обретено не со мной. Пусть! После того раза
к родителям друга я больше не летал. Не видел смысла. Да и к чему это? И так ясно, что
всё бесполезно. За всё это время он ни разу мне не позвонил, не сообщил о себе, хотя
наверняка знал, что я ищу его. Раз он решил больше не видеть меня и не слышать... Что же,
так тому и быть. Это его решение. Его право выбора, которое я не смогу ни оспорить,
ни изменить. Да и ни к чему это. Я постарался загнать боль подальше, в самые отдалённые
уголки своей души. И полностью отдался работе. Благодаря этому я стал ведущим специалистом
в своей области. Более того, стал осваивать новые технологии и методы проведения операций.
И довольно успешно. Мне нравилась моя работа. Даже несмотря на то, что подчас я просто
валился с ног и был похож больше на оживший труп, чем на человека, благодаря этому у меня
просто не было времени на воспоминания и всё ещё терзающую меня душевную боль. И вот
теперь, как назло, только я стал приходить в относительную норму... Снова это чувство...
Это непонятное томление - спустя десять лет. За что мне это? Почему именно сейчас? Эта
авария выбила меня из колеи, а последний пациент добил до конца, уложив на обе лопатки...
И вот сейчас, сидя возле его кровати и сжимая в руке подвеску, я уже с уверенностью
мог сказать, что это он. Моё потерянное сокровище, моё солнышко. Вот только вряд ли оно
теперь моё. Ну что же, поживём - увидим, что будет дальше. Главное, вывести его из комы.
Может, он и не захочет меня больше видеть. А потом... Что будет потом, я не хотел
загадывать. Но в глубине души ждал и надеялся. Вот только на что надеялся, я и сам не мог
понять. Но сейчас перед всеми нами стояла одна задача: вернуть его к жизни. Спустя
неделю после операции он стал приходить в себя. Прилетели родители Вити и, естественно,
узнали своего сына. Мать долго плакала, отец тоже вытер уголок глаза. Бабушка тоже
не смогла сдержать слёз, глядя на внука с кучей трубок, подведённых к его телу. И вот
в какой-то момент всё изменилось. Аппарат стал издавать звуки, характеризующие изменения
состояния пациента. Мы все сначала замерли, боясь поверить в удачу. Ресницы затрепетали,
пальцы на руках дёрнулись несколько раз, раздался глубокий вдох, потом ещё один и... Он
открыл пока ещё замутнённые глаза. Моргнул раз, другой, фокусируя взгляд. Оглядел нашу
компанию и... - Где я? Вы кто? Шок был не только у меня. Мать Вити просто осела
на подставленный стул, а отец замер с открытым ртом. Надежда на скорое объяснение
в один миг растаяла, как дым. Мы все с испугом смотрели на лежащего парня и надеялись,
что он сейчас улыбнётся и скажет, что это глупая шутка. Но... Он продолжал молча смотреть
на нас, ожидая ответа. И так как его родители были в полной прострации, отвечать пришлось
мне. - Ты попал в аварию. Нам всем еле удалось тебя спасти. А это твои родители и
бабушка, - во время моего пояснения он недоверчиво смотрел на родителей, на бабулю,
а потом вперил в меня пронзительный взгляд, от которого мне стал не по себе, - тот самый,
от которого я всегда опускал глаза. - Ты хоть что-то помнишь? Он после моего вопроса
задумался, даже брови сдвинул, а потом с огромным удивлением выдал: - Ничего. Пусто.
Чистый лист. - Посмотри на родителей, - предложил я, - может, что вспомнишь. Он
несколько минут вглядывался в лица родственников, но... Только отрицательно помотал
головой. - Ничего. - Да, при такой травме этого я и боялся, - пришлось сознаться
мне, вглядываясь в лица его родителей. - И что теперь? Игорёша, это же не навсегда? -
сквозь слёзы выдавила из себя Зоя Ивановна. - Я не знаю. Амнезия - штука
непредсказуемая. Гарантий на благополучный исход нет, - огорчённо заметил я. - Он может
всё вспомнить, если будет какой-то толчок, а может начать жить заново. Пока мы
обсуждали амнезию Вити, он не сводил с меня взгляда, от которого мне, если честно, стало
неуютно. Но говорить пока я ничего не стал, решив оставить парня наедине с родственниками,
а самому пойти пообщаться с другими участниками аварии. Попрощавшись со всеми, я вышел
за двери. В палате других участников аварии, которые уже пришли в себя и в отличие
от друга всё прекрасно помнили, я узнал, что со всеми этими ребятами Витька знаком очень
давно. И что ехали они на свадьбу одного из них. Хотя уговаривать парня вернуться
в Россию пришлось долго и упорно, он всё же согласился. По дороге на них и наехала
фура, в которой водитель уснул за рулём. Благо, что смертельного исхода ни у кого не было.
Мне стало интересно узнать о жизни Вити за всё время, пока мы не виделись. И я решил
расспросить об этом его друзей. Они сначала удивились моему вопросу, но после того, как
я сказал, что мы долгое время были друзьями и потерялись на десять лет, они согласились
обо всём поведать. Только один из парней после моих слов стал как-то странно на меня
поглядывать. В его глазах появилась неприязнь, доходящая до открытой ненависти. Странно.
Неужели это то, о чём я думаю? Но я пока решил не обращать на это внимания, решив
разобраться с этим позже, а пока послушать, что расскажут мне ребята. В итоге я
узнал, что Витя, как и хотел, выучился на дипломата; специалист из него получился
отменный - кто бы сомневался. Вот только с личной жизнью не сложилось. Он сразу признался
всем, что любит одного-единственного человека, который, поверив в его предательство,
не дал ему даже ничего объяснить, а рубанул с плеча их любовь, их отношения и даже их
дружбу. Ему было нестерпимо больно, даже сейчас, столько лет спустя эта боль его так и
не покинула. Из-за неё он не мог ни с кем больше встречаться, хотя желающих было хоть
отбавляй. Из-за того, кого он до сих пор любит, он и не хотел лететь в Россию, боясь
увидеть его, довольного и счастливого, с кем-нибудь другим или другой.
страницы [1] [2] [3] [4] [5]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, С другом, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|