Горячая гей библиотека

Ролевая игра

Часть 3 (последняя)

Грей убрал тарелки и допитое молоко и поставил на стойку чашки с ароматным кофе и гренками, которые поджарились за пару минут, пока он пристально смотрел на тостер, будто силой мысли заставляя его жарить хлеб. Он вот точно так же меня прожигает глазами. Грей снова сел и принялся намазывать для меня на гренок вишнёвый джем, пока я сидел, сложа руки, и просто таращился на то, как его руки производят столь простые действия. Похрустывающий хлеб, позвякивание металла о стенки баночки с джемом, приглушённое чваканье густой вишнёвой массы, тихое шарканье ножа по хлебу, ровное дыхание Грея. Мой рот был приоткрыт, и в следующее мгновение готовый тост с красным джемом, как вспышка, появился передо мной.

- Держи, - мягко сказал Грей и принялся намазывать джем для себя.

Я откусил кусочек, и поджаристые острые крошки тут же посыпались на стол. Я едва успел подставить ладонь, чтобы не выронить их в чашку.

Когда-то давно у меня одно время была слабость - ловить мотыльков и пытаться приручить их. Я держал их в спичечном коробке или в банке с продырявленными крышечками, в надежде что они привыкнут к интерьеру их сухих и свежих листиков и никогда не захотят улетать. Они порхали в банке и шуршали в коробочке, но ни один... ни один из них не протянул и дня. У них был воздух, необходимая темнота с лёгкими просветами, но они всё равно умирали. Все. Я мучительно хотел рассказать эту историю Грею, но не мог. Это было бы настоящим вызовом и наверняка заставило бы его почувствовать себя виноватым, и только усугубило бы всё. Вместо этого я переключился на его нижнюю губу, когда Грей опрокинул кружку, допивая остатки своего кофе. Я всё ещё жевал тост, время от времени запивая. Аромат кофе, вишни и жареного хлеба был настолько сильным, что я никак не мог насытиться. Дно моей чашки соприкоснулось с поверхностью стола, и я поймал на себе взгляд Грея. Он снисходительно улыбался, глядя на меня, тем не менее, совершенно сумасшедшими глазами. Он наклонился вперёд и большим пальцем стёр остатки вишнёвого джема у меня с губ. Затем быстро облизнул палец, не прерывая зрительного контакта.

- Ты такой неаккуратный, - издевательски проговорил он, чуть сощурившись.

Я улыбнулся и покраснел. Грей смотрел на меня какое-то время без особых эмоций на лице, просто смотрел в упор. Его невероятные густые брови не были нахмурены, а губы не были сжаты.

- Ложись на стол.

Вау. Снова этот тон, который мне "якобы не нравится". Почему его голос в особой тональности моментально заставляет меня увлажниться? Я что, какой-то кинестетический извращенец? Нет, я просто извращенец, раз тут же медленно поднимаюсь со стула и усаживаюсь на край стола. Грей подходит ко мне и встаёт между моих ног, наклоняется над ухом и шепчет:

- Не бойся... Я просто хочу извиниться...

Интересно как?! Клин клином?

Он чуть повёл бёдрами, подходя ближе, и у меня закружилась голова. Пока Грей говорил свои слова, он у меня за спиной осторожно отодвигал чашки подальше вдоль столешницы. Я же сидел на краю, робко поглаживая ногами его ноги. Грей закрыл глаза на мгновение. Он пах кофе и вишнями, и аромат в стократ усилился, когда горячие от кофе губы коснулись моих в щедром неторопливом поцелуе. Никто не торопился, никто не вырывался. Мы закрыли глаза, но я нагло подсматривал, не в состоянии глаз отвести от его прекрасной гладкой кожи, красивых скул и подбородка. Я обхватил его лицо руками, чувствуя, как сжимается и разжимается челюсть, а язык нежно поглаживает мой собственный.

Пальцы слегка надавили на точку в районе грудной клетки, и я оказался на лопатках на столе, усыпанном нашими крошками по бокам. Губы горели от нетерпения вернуться к поцелую.

Грей стащил с меня шорты, пододвинул стул и сел напротив. Когда же он вооружился столовым ножом с закруглённым тупым лезвием, мне стало совсем не по себе. Грей с жалостью посмотрел на моё шокированное лицо и взял со стола банку с джемом.

Оу.

Он не спеша целовал внутреннюю часть бёдер, пропустив руки под моими ногами и держа в одной баночку с джемом, а в другой нож. А он бы мог вспороть меня, как рыбу, и оставить гнить на столе. Но Грей лишь пошире развёл мне ноги, и я почувствовал прикосновение прохладного металла и джема на своей горячей увлажнённой коже. Моя спина выгнулась от прикосновения, но оно всё ещё не приносило облегчения, ведь это не пальцы Грея.

- Я с тобой грубо обошёлся в твой первый раз, - сказал он, внимательно наблюдая, как небольшое количество вишнёвой массы покрывает мою "оскорблённую им" промежность.

Его тон был предупредительным, немного угрожающим. Но я не боялся, ведь от него веяло угрозой, что я получу много удовольствия, но никак не боли. Я видел, как нож скользит по мне. Грей поставил на пол баночку и отложил нож.

Дааа...

Руки снова скользнули, чтобы придерживать меня за ноги, и я тут же положил ноги ему на плечи.

- Бедный мой, прости меня... - и он припал губами к коже, что всё утро ныла без прикосновений.

Успокаивающими движениями он водил языком вверх, вниз, по кругу... иногда захватывая ртом почти всё, что мог захватить. А я только и мог, что напоминать себе дышать. Это как будто плаваешь в эфире под музыку собственных вздохов. Вдох-выдох, вдох-выдох.

Вдох...

Выдох...

Вдох...

Выдох...

Вдох...

- Аааххх...

Выдох...

- Грей.

Вдох...

- Мм?

Выдох.

- Господи, что с нами?.. - отчаянно спрашивал я.

- Я не знаю, что с тобой, - проговорил Грей с поддельным безразличием, не отрываясь от своего занятия.

Губы щекотали меня при каждом слове. Но после этой фразы темп увеличился, а мои ноги начали дрожать. Его ладонь поглаживала мой живот вверх-вниз, пока язык двигался в унисон, успокаивая и возбуждая одновременно, залечивая и раздражая каждое нервное окончание, заставляя почти засыпать, чтобы в следующую минуту практически взрываться от эмоций. Грей останавливался лишь на мгновение, чтобы облизнуться, неотрывно глядя на мою раскрасневшуюся плоть. Его язык не погружался внутрь, но был на грани, будто издеваясь надо мной, но в то же время сжалившись и не проникая, чтобы не причинять боль. Какой же он заботливый садист!

- Грей... - снова позвал я.

- Ну что? - снова этот наигранный тон, будто его отвлекли от важного занятия пустой болтовнёй.

Или он не играет?..

- Быстрее, пожалуйста... Я уже не могу...

Грей зажал губами чувствительную точку, и я тут же выгнулся навстречу ему, однако он подался назад, чтобы я не смел быть ближе, чем он позволит.

- Аххх... Нннммм...

- Что? - спросил он, будто ослышался.

- Быстрее!

- Ты мне указываешь? - нахмурился Грей, ухмыляясь. - Я думал, ты должен расслабиться, не думать о вчерашнем, тебе же больно было... Я уверен.

- Боже... - ну что сказать, чтобы он замолчал и продолжил?!

Быстрее.

И он всё-таки продолжил, снова припав губами к раскалённой сладкой лаве у меня между ног. Теперь он сосредоточился на измученной коже, не используя пальцы, только губы и язык. Не прошло и минуты, как я взорвался. Я сжал его голову руками, а плечи - ногами и выгнул спину, затем отпустил, затем снова, пока он, тяжело дыша, продолжал ласкать меня, продлевая и продлевая впечатления. Не знаю, что за чёртовым окном, но там наверняка меня слышали. Мои крики, мои мольбы... не о помощи, как логично было бы предположить, когда тебя похищают, а от крышесносящего оргазма.

Потому что я достаточно спятил, чтобы наслаждаться этим. Достаточно спятил, чтобы не пытаться убежать, отказать, бороться, достаточно спятил, чтобы забыть о других людях, о дорогих мне людях и наслаждаться... Пока это приносит мне удовлетворение и кайф.

Вниз по шее ледяную воду.
Я и так замёрзший камень льда.
"Никотин скупаю за свободу!",
"За портвейн отправлюсь в никуда".

А в моём углу вполне удобно,
И мои терзания смешны.
Почему тогда шепчу безмолвно,
Напрягая стену тишины?

"Защити...", - глотая грязный воздух,
Как в болоте - в собственных сетях.
Я хотел, чтоб было несерьёзно,
Я боюсь. С биением в висках.

"Защити...", - взахлёб ужасный воздух.
"Разбуди", - я в полной темноте,
"Хоть убей", - пока не стало поздно.
"Мне так холодно", - до крови на кресте.

"Помоги...", - сойдя на крик, охрипнув,
Сорвался на согнутых ногах
И застыл. Дверь, тихонько скрипнув,
Забирает мой недавний страх.

На лице - ни тени от улыбки,
На глазах решимости печать.
Ты идёшь исправить все ошибки,
Будет больно, горько - наплевать.

И, ногтями спину обжигая,
Ты проходишь пламенем по льду.
Эта боль поможет мне, я знаю.
Да, такого я спасенья жду.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>