Горячая гей библиотека

Генка

Часть 4

Три счастливых дня...

Нет, счастливых дней у меня с Геной было в разы больше. Я о тех первых "наших" выходных (с вечера пятницы до рассвета понедельника).

О рыбалке меньше всего думалось. И, тем не менее, мы нашли время в воскресенье вечером и на рыбалку. Покровители речной глади были к нам благосклонны - с таким уловом было не стыдно в понедельник, перед рабочими часами, появиться дома.

Ночь с воскресенья на понедельник была просто взрывной. Мы почти не разговаривали. Целовались минутами, десятками минут, не останавливаясь. В какой-то момент Генка заметил:

- Знаешь, мне с тобой по-настоящему здорово. Мне так было хорошо только с твоим отцом.

- Ген, мы же договаривались - об отце вспоминать не часто.

- Прости. Но это правда. Володя тоже великолепно целовался. Он не экономил на друге, как это бывало у меня с другими мужчинами, мгновения, чувства. Я вижу, я чувствую, что ты буквально сливаешься со мной. Иногда кажется - мы одно целое. Я просто переставал под тобой существовать.

- У меня такие же чувства. Ген, ты тот, кого хочется любить, кому хочется отдавать то, что во мне накопилось. Я не пытаюсь быть лучшим. Я просто с тобой естественный. Я такой, каким могу быть только с настоящим другом. Ты уже понимаешь, ты видишь - мне нужен не столько секс. Нет, конечно, он тоже мне нужен. Но мне нужен прежде всего ты! Чтобы ощущать тебя. Чтобы ты мог ощущать меня.

- Андрюшка! А ведь я мог быть твоим годами.

- Ген, всё произошло вовремя. У тебя друга нет много лет. Я тоже уже какой год один. Не надо думать о том, чего не было. Тем более - не было у нас с тобой. Теперь ты есть у меня, я есть у тебя. Нам предстоит "наверстать" то, что могло быть раньше. Хотя, скорее, нам предстоит открыть друг для друга всё то, чем мы с тобой "богаты".

Гена молча подтянулся на локтях, и мы снова слились в поцелуе.

Нашлись друг для друга

Утром, едва рассвело, мы свернули лагерь. Спрятали в траве кирпичи. Занесли подальше доски, которых с избытком напилили из сухостоя (найдя в лесопосадке высохшие деревья).

Я пытался Генке дать рыбы побольше. Он же вытаскивал рыбу и снова клал в мой пакет. Чтобы "не подраться", я предложил поделить рыбу "с учётом ртов" дома. Гена нехотя согласился, ведь у него домочадцев было больше (к тому моменту в его квартире жили ещё дочь, зять и внук).

Приехав домой, Гена снова помог мне поднять на этаж часть вещей. Сложив всё в коридоре, мы вышли на этаж. Я прижал Гену к стене и снова впился в его губы. Отпускать и его губы, и самого Гену не хотелось. Но обоим надо было на работу.

Надо ли говорить, что по телефону мы не могли наговориться, ожидая наших встреч! А то, какими были наши встречи, вы даже представить не сможете...

Ты есть у меня

Мы жили именно тем, что мы друг у друга - есть. Мы - нашлись. Через много лет - встретились.

Мы жили нашей с ним взрослой жизнью. Жизнью двух мужиков, которым, кроме жены, нужен был ещё и друг. Нужен был я ему, он - мне.

Мы оба уже совершенно взрослые. Оба разной комплекции. Мы во многом разные. Мы давно поняли, что нам просто здорово быть в объятиях друг друга. Нам хорошо бывало и без секса. Это именно тот случай, когда секс - "всего лишь" маленькая вишенка на торте отношений, общения, дружбы двух мужчин, влюблённых друг в друга.

Так мы и жили наши семь счастливых лет. Встречаясь на реке в палатке, в гараже у Гены или в его автомастерской. Изредка - у него дома или у меня, когда дома не было жён и ребятни.

Сердце на разрыв

Однажды я позвонил ему на мобильник.

Гена с трудом говорил. Попал в аварию.

Я впервые за много лет нашей дружбы с ним разразился бранью. Кричал в трубку, почему он сразу мне не позвонил. Я бы уже примчался в больницу.

- Я знаю. Ты бы не остался дома. Но тебе... У тебя самого сегодня здоровье, твоё сердце!

- Да хрен с ним, с сердцем моим! Мне важнее твоё сердце, твои ноги, твои руки, твоя голова, дурья твоя башка!

Генка заплакал в трубку.

- Всё, не плачь! Скоро буду!

Я выскочил на улицу, на ходу набирая телефон такси. Мгновения - я уже несусь по длинному коридору больницы от приёмного покоя, рядом с которым входная дверь, до лестницы. Взлетаю на третий этаж хирургии.

Сердце, моё сердце, о котором беспокоился Генка, билось "в отложенном режиме". Я не слышал его ударов, хотя без лифта мне взлететь на третий этаж было не просто. Оно, моё сердце, давно бьётся не совсем правильно. Но я уже привык к покалыванию в сердце, к "мерцательному ритму" и другим "прелестям". Пережито мною столько, что здоровое сердце было бы после всего просто огромным удивлением. Для меня и докторов.

Пролетаю мимо одной палаты, второй, третьей, влетаю в палату, в которой лежит мой (!) Гена!

Он дремал. Я бесшумно сел на край кровати. Бесшумно - как показалось мне. Гена тут же открыл глаза.

- Андрюшка...

Я оглянулся на соседей по палате. Они вроде спали. Привстал, поцеловал моего (!) Гену.

Хотелось как-то поднять ему настроение.

Я - шёпотом:

- Как ты?

- Жить буду. Но жить буду хреново.

- Я тебе не дам хреново жить! Будем думать, как тебя на ноги поставить.

- Тебе бы своим сердцем заняться. Ведь жалуешься на него всё чаще.

- Да ладно! Всю жизнь бьётся "как-то"! Что со мной станет? Я живучий.

Кстати, в своей жизни я пережил две автоаварии. А вообще, погибнуть мог за свою жизнь разов десять. И вовсе не от проблем с сердцем.

- Что тебе можно кушать? Ограничения есть? Или можно всё? Лекарства нужны какие?

- Андрюшка, лекарства есть, в больнице всё нашли. Жене даже не намекнули, что надо что-то купить. А кушать - мне жевать трудно.

- Понял! Значит, гречка с котлетой. Я тебе по кусочку буду ломать, будешь потихоньку кушать. Я мигом!

Минут через двадцать я был в кафе. На всякий случай, в магазине поблизости с кафе купил и одноразовые стаканчики, и тарелки, чтобы лишний раз не беспокоить буфетчицу отделения больницы.

Снова вернулся на такси в больницу.

В холле больницы встретил хирурга, которого знал тоже, как и Генку, с малых лет - довелось после перелома руки ещё в школьные годы лежать в отделении, а он только-только тогда принял это отделение как заведующий.

Город у нас маленький, мы многие знаемся годами, понятие "отчество" в общении со многими практически отсутствует. Кивнув в знак приветствия, я спросил:

- Валь, как Гена Попов? Может, его в областную больницу?

- Привет! Если было бы надо в областную больницу, он там уже был бы. Жив будет твой Генка. Лечиться, правда, нужно будет основательно. Но, надеюсь, всё обойдётся.

Когда Валентин сказал мне "твой Генка", он так посмотрел на меня, что стало несколько неловко.

- Валь, в смысле - "мой Генка"?

- В том смысле, что он - твой. Я по коридору шёл, когда ты его в губы поцеловал. Двери в палату закрывать надо.

Валя даже не улыбнулся, и не было какой-то тени ехидства в его глазах. Он смотрел на меня серьёзно.

- Блин!

- Да не красней ты! Я за время работы тут всякое видел. Одна жена мужу своему, по подбородок загипсованному, пыталась минет делать. Про другие случаи, что довелось видеть - молчу. И кто, что и с кем - я про полгорода знаю. Не переживай. У меня перед богом не только клятва Гиппократа, но и просто человеческое обещание быть человеком.

- Блин, Валь, ты прям как Генка говоришь. Он же с непростым прошлым. И после всего пережитого он так и говорит: "Главное - всегда быть человеком".

- Генка твой вообще мужик! Знаешь, я тебе даже немного завидую. Жаль, что ты не автовладелец. С таким быть знакомым - подарок небес. Он же даже по-приятельски такие советы даёт насчёт "лошадок"! Никогда не соврёт - можно ли авто отремонтировать или лучше на запчасти пустить и не мучиться. Его заслуга, что моя "иностранка" на наших отечественных запчастях какой уж год ездит.

- Я знаю. Генка имеет супер-золотые руки. У него в мастерской очередь на месяцы вперёд расписана.

- Да, второго такого Генки в городе точно нет. Береги его!

Я молча кивнул.

- Иди. С тобой он на ноги точно встанет. С твоим неугомонным мотором... - Валя легонько дотронулся до моего сердца поверх рубашки. - Потом зайдёшь ко мне, сходим сделаем кардиограмму. Твоя аритмия мне не нравится.

Я не стал возражать. Ни Генке, ни Вале я, конечно, не признался, что у меня было "валидольное утро", "валидольный день". Впереди предстоял и "валидольный вечер". Я это понимал прекрасно.

Генка - живи!

Генкина реабилитация, или, как он говорил, "второе рождение", давались ему трудно. Всё-таки авария была жуткой.

Я несколько раз возил Гену (нанимая частников; мне мои врачи так и не разрешили сесть за руль) в соседние городки, где с лечением и обследованием дела обстояли лучше, чем у нас в городе.

Теперь мы с Генкой были вместе в разы чаще, чем до этого. Ему без меня пришлось бы непросто.

У Генки две дочери. Но иногда бывает так, что если нет друга, то тушите свет! Генка прекрасно это понимал и не сопротивлялся. Я возил его по больницам, на обследование и в нашу городскую травматологию.

Однажды Вале (заведующему отделения) всё же удалось "загнать" меня на лечение в соседнее отделение (что давно не удавалось ни моему терапевту, ни кардиологу). Видимо, он быстрее меня понял, что моё сердце может не выдержать того бешеного ритма "дом-работа-больницы", в котором я жил. За это я Валентину и сегодня благодарен безмерно.

Я лежал в отделении, в палате, в окружении парней в разы меня моложе. Ловил себя на мысли, что они дружить-то особо не умеют. Ни в школе друзей не было, ни в институте. Я даже не о таких отношениях, о которых мы все тут на сайте пишем, читаем и надеемся обрести. Я - просто о дружбе. Сегодняшняя молодёжь (к счастью, за редким исключением) даже не представляет, что "дружба - это круглосуточно". Многие даже не знают этих слов и песни, откуда эти слова взяты. Сегодня из этого понятия в целом выветрилась романтика. Осталась какая-то практичность. А это уже не дружба. И даже - не приятельство...

страницы [1] [2] [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики, С другом

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>