BlueSystem >
Горячая гей библиотека
ПрисягаЧасть 1 Нас всех выдрали из обычной жизни, из наших привычных будней и праздников. Безжалостно
оторвали от мам и пап, от невест и друзей, от нехитрых или грандиозных планов, которые
каждый из нас строил на грядущую неделю, год, к чему стремился, на что надеялся... И эта
незримая, но цепкая рука, отодравшая от всего этого, родного и уютного, сгребла нас,
неотёсанных салаг, в длинный военный эшелон, медленно ползущий с долгими остановками на
всех станциях и полустанках неизвестно куда. Наша гражданская жизнь вместе с нашими
семьями вдруг осталась где-то там, далеко за бортом, вне видимости, в недосягаемости... На
весь следующий год нашей новой семьёй становились мы сами да ещё отцы-командиры. Кто-то
легко пережил эту несправедливую замену, как лопоухий пиздобол Сашка Рухленко, у которого
рот не закрывался, кажется, 25 часов в сутки, а кто-то горько переживал и замкнулся в себе
или обалдело пребывал в прострации, не понимая как себя вести, что делать... Для всех нас
начиналась "армейка". Не знаю, стремился ли кто-то из очередного призыва попасть сюда
добровольно, по искреннему желанию (по крайней мере, я таких не встречал), скорее, все мы
просто приняли нашу участь как неизбежность, как краснуху или ветрянку. Напрягало даже не
то, что нас беспардонно выдернули из привычной гражданской жизни, а та неизвестность, что
ждала впереди. Все ли вернёмся обратно живыми и здоровыми? Конечно, и в обычной жизни может
случиться всякое, к тому же мы ехали не на войну, а на обычную службу в армии, но,
согласитесь, когда всем подряд дают в руки автоматы, запихивают в тесную внутренность
танка или выталкивают с парашютом за километр над землёй, свернуть шею шансы сильно
повышаются. Старшие ребята рассказывали, что на каждые ученья даже закладывают процент
потерь личного состава и техники. Техника-то хуй с ней, а личный состав - это как раз тот
же Рухленко или я, или парень, который всё время дрыхнет на третьей полке как сурок.
Может, он там уже умер? Да нет, на перекличку и жратву всё-таки спускается. Старшими в
нашем вагоне были молодой летёха и два сержанта, которые, не переставая, бухают отобранной у
нас водярой в своей плацкарте с занавешенными простынями. Или, хуй его знает, чем они там
занимаются, может, трахаются по кругу? Хотя, наверное, это я размечтался. Вот, помяни чёрта,
он и явится... - Так, всем приготовиться к перекличке, - раздаётся зычное в начале
вагона. Очередная проверка. Да куда тут сбежать-то с подводной лодки? В смысле, из
закрытого вагона в военном эшелоне. Но порядок есть порядок. К этому теперь всем нам надо
привыкать. Кончился блатной расслабон юности (надеюсь, только на время). - Кто у меня
тут? - заходит в нашу плацкарту сержант. Блядь, кто у него тут? Да всё те же, никто
больше не родился и, слава яйцам, не умер. Но формальная перекличка в этот раз
разнообразилась новыми вопросами, типа, образование, кто где работал, где живёт (сука, все
мы теперь живём в этом грёбаном вагоне). От сержанта за километр разит перегаром. Как
только лейтенант разрешает столько пить своим подчинённым, хотя, наверное, и сам он валяется
в отрубе на полке? Вечно спящего Гоги (наконец, услышал, как его зовут) тоже стащили с
верхней полки. Симпатичный такой, короткостриженый кавказец, худющий, как швабра, сонно
хлопает глазами и на все вопросы отвечает с задержкой, как старый затюканный компьютер.
Чувствуется лёгкий грузинский акцент, который нас всех веселит (небольшое развлечение в
скуке долгой поездки). - Гоги, это Георгий что ли? - уточняет сержант. - Гоги, это
Гоги! - гордо произносит парень и поднимает указательный палец вверх. - Неужто бог? -
наигранно удивляется сержант, уставившись на палец, и мы все тихо ржём. - Ладно, хуй с
вами, Гоги писать проще. Гражданская профессия? - задаёт очередной вопрос сержант, держа
пухлую папку с нашими досье. - Прадавэц мандаринов, - отвечает Гоги, и наша плацкарта
взрывается смехом. Сержант вылупился на Гогу и прикрикнул, чтоб перестали ржать. -
Не понял? - Пра-да-вэц манда-ринов, - невозмутимо, растягивая каждое слово, повторяет
Гога и, понимая, что ему не верят, поясняет. - Я же из Сочи. Когда поспевают мандарины, мы
с братом их продаём. Так что я прадавэц мандаринов. И еще фэйхоа... - Блин, давай
остановимся на мандаринах, с фей-хуями в армии уже перебор, - записывает сержант в свой
талмуд. - Во, - встревает Рухленко. - Раз продавец, будешь в части пилотками торговать.
- У нас для этого зам по тылу есть, - осаждает сержант. - Ему конкуренты на хуй не
нужны. После этого к Гоги намертво приклеивается кликуха "Мандарин". Его уже не
отпускают на свою полку, и ребята закидывают вопросами: где конкретно живёт, что делает,
пока эти мандарины не созрели, и вообще как там в Сочи? Насколько я знаю, Мандарин -
единственный парень из Сочи в нашем вагоне. Всем интересно. Ответы односложные, с ленцой.
В полузакрытых глазах Гоги какая-то заспанная грусть. Ему явно неинтересно с нами, но он
отвечает, типа, всё равно ж не отстанете... Наконец, викторина окончена, и нашими ушами
опять завладел неугомонный Рухленко. Анекдоты и байки из него так и сыплются горохом, как
из бездонной бочки. - Закурить будет? - обращается ко мне Мандарин-Гоги. - Пока еще
есть, пойдём перекурим, - отвечаю, вставая, и мы плетёмся с ним в тамбур. - По ходу, ты
год не спал. Бока не болят? - начинаю я разговор, поднося зажигалку. - А чего еще
делать? Телека нет, карты отобрали, трахаться не с кем... - М-да, нам всем теперь весь
год не с кем будет. - Как знать, - лениво пожимает плечами Мандарин и скрывает лицо в
облачке выдыхаемого дыма. Я так и не понял, шутит ли он... Хотя... Возле любой части живут
люди, а значит, солдаты куда-то ходят в увал. Ну, и трахаются там, конечно. - Я Валера, -
подаю руку для знакомства. - Гоги, но вам, русским, можно просто Гоша, - вяло жмёт в
ответ мою руку Гоги. Он весь какой-то худющий, как анарексик, вместо живота - впадина до
самого позвоночника. Представляю, как прикольно на нём будет держаться военная форма, и не
могу сдержать улыбку. Однако парень всё-таки не из костей и кожи, жилистые руки говорят,
что он даже может быть сильным. Просто есть такой тип людей - на вид глиста глистой, а
человека легко поднимает. - Тебя кто-то ждёт после армейки? - задаю дежурную фразу.
- Брат, отец, - нехотя отвечает Гоша. - А девушка? - Нэту, - отмахивается он.
- Чо так? С кем-то трахался уже? Блин, и какого хуя меня попёрло в эту тему? Ща
спросит в ответку про меня, а мне и сказать-то будет нечего. - С братом, - не моргнув
выдаёт Гоша, и я чуть не роняю сигарету, открывая рот. - Хах, прикольно, - выдавливаю
наконец из себя хоть какой-то ответ, понимая, что это, конечно, шутка от неулыбчивого
Мандарина, однако уточнять, разумеется, не стал, как, в свою очередь, и Гога. - Ладно,
спасибо за сигаретку, пойду я залягу, - дружески хлопает по плечу мой новый знакомец, и мы
плетёмся обратно к байкам громкого Рухленко.
страницы [1] [2] [3]
Этот гей рассказ находится в категориях: Молодые парни, Военные, Азия и Кавказ
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|