BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Самый-самый первыйЧасть 1 Ничего не бывает случайно,
как ничего и не забывается. Я перебираю старые фотографии, смотрю в лицо того
пацана, каким был, и пытаюсь объективно понять: а что бы я делал, столкнувшись с
ЭТИМ? Сбежал бы в ужасе! Красивый? Не то слово. Неотвратимый, как судный день.
Порочный изгиб губ, еще не мужское, но невероятно соблазнительное тело, и
взгляд. У меня, кое-что пережившего, сейчас не такой взгляд, спокойный что ли. А
тут? На мальчишеском лице отдельно от всего мира существуют окна в бездну
человеческой похоти... М-да... Папа, работавший с заключенными, был
циничным и прямым пофигистом. Он прошел шикарную школу сельского хулигана,
драчуна, ебаря и конокрада. Мама потом рассказывала, что по ночам он с
удивлением шептал ей: Наш сын – не от мира сего. Рядом с ним я чувствую себя
ребенком. А я ни хрена не чувствовал. То, что все люди разговаривают со мной,
улыбаются, пытаются быть рядом, воспринимал, как обыкновенную симпатию взрослых
к детям. Ко всем детям. Тот год был послан специально, как некий рубеж
что ли. Школа. Мамино решение впервые свозить сына на море. Ожившие зеленые
горы, невероятная красота и ласка говорящей на одном со мной языке вечного
существа, которое люди называют массой соленой воды. И ожидание. Первое в жизни
ожидание невероятного. Абхазы страстные и красивые люди. Я с легкостью стал
говорить на их языке без акцента. Полюбил, нет, не так, стал считать себя
наследником их культуры. Их насмешливого плача над собственным многолетним
унижением. Нарты. Древний особый народ. И я прекрасно понимал, когда мужчины
падали к ногам мамы, украшенной шестым стоячим размером бюста. Вот только не
понимал, почему те же мужчины стараются задеть руками или телом, приобнять или
остаться наедине со мной. Почему квартирная хозяйка с ужасом говорила маме:
Денис поехал с нашими парнями в апацху (охотничий домик)? А потом на Рицу? Ты
не боишься, что он не вернется? - А его можно удержать? – Отвечала
мама. – И ничего с ним не случится. Понимаешь? Никогда... Нет, ну,
потом как-то раз, когда был уже постарше, пришлось выныривать рыбкой в окно
мчавшейся по серпантину "Победы". А тогда... Но я не об этом. Отпуск у мамы
закончился, а лето нет. И она решила забросить сынульку в Калининскую область к
родне. В славный город Ржев, где жили-были мой дядя, его две дочери и сын. Не в
самом городе, а в деревне в пяти минутах езды от города на электричке.
Младшей из сестер тогда было двадцать. Мы любили и понимали друг
друга. Шушукались, вызывая недоуменное раздражение всех остальных. Делились
тайнами. Она делилась. У меня и тайн-то еще никаких не было. Она работала
фельдшером в крупном селе в пятнадцать километрах от дома. Жила там в общаге с
еще тремя девчонками. Надеюсь, не надо объяснять, что весь разврат идет от
педиков (педагогов) и медиков (врачей и врачиц)? И в том селе у нее был любимый.
По рассказам сестры, невероятный парень семнадцати лет. Она хотела мне его
показать. Хм. Ну, парень и парень. Мне-то что? Первый раз мы шли до ее работы
пешком. Ночью. Через леса и брошенные деревеньки. Пугали друг друга всякой
фигней. Черти, водяные, вурдалаки и прочая хренотура. Горланили популярные тогда
песни, хохотали. А вечером девчонки взяли меня с собой в клуб на танцы. И когда,
протанцевав пару медленных танцев с каким-то парнем, сеструха подвела его к нам,
сидевшим на лавочке, и сказала: "Вот, Дениска, это и есть мой Славик". Время
остановилось... Потому, что это был ОН... То, что я, даже не влюблен, а
именно люблю, как взрослый, я принял мгновенно и сразу. Его фигура, манера
виновато улыбаться, глаза, когда он их закрывал, то сразу вспоминались львы,
такие же запятые, развернутые в носу, мозолистые руки деревенского паренька. И
запах! Пьянящий запах мужского пота... Он, казалось, не обращал на меня
внимание. Я же ни думать, ни говорить, ни о чем больше не мог. Целыми днями,
сидя в женской общаге, терпеливо ждал вечера. Когда увижу ЕГО. Когда они будут
целоваться, валяясь с сеструхой на казенной коечке. Когда он улыбнется мне, а я,
чтобы хоть как-то задержать его внимание, начну молоть всякую ахинею. Когда он
будет выходить курить на крыльцо, и можно будет, под предлогом убивания комаров,
дотронуться до НЕГО... Мы вернулись в деревню к дяде. Там сестра
просто сдала меня всей родне, заявив ни с того, ни с сего, что я влюбился в ее
парня. Я так оторопел от этого предательства, что выскочил в окно. Дядька
работал пастухом, вне его смен конь пасся недалеко от дома со стреноженными
передними ногами... До утра мы с конем и шарахались по лесам и полям. Он меня
выслушивал, не торопил домой, и даже позволял разлечься на своей неоседланной
спине лицом к звездам, ступая мягко и осторожно, чтобы тело малолетнего придурка
не хлобыстнулось наземь... Меня потом не ругали. А сестра снова взяла с собой в то
село. Где был Славик. Где была возможность его увидеть. Где... черт, а зачем и как
я скажу, что люблю его? И что будет дальше?.. Хм... Он относился ко мне,
как к брату своей девушки. Катал на мотоцикле. Не люблю мотоциклы, но только так
можно было к НЕМУ прижаться. Обнять его за пояс. Позволял гладить себя по
волосам, рассказывал какую-то чушь, пытаясь быть старшим товарищем. Но я-то
хотел другого! Тогда, желания даже осознать было невозможно. Сплошные
инстинкты. Как-то мы вновь оказались на крыльце общаги ночью. Славик
сидел на перилах, курил и покачивал ногой. Я стоял у двери. - Дениска,
а ведь я люблю тебя. – Какого хрена он это ляпнул? Так. Просто для связки трепа.
Я даже не понял смысла фразы. - Так и я тебя люблю. – Совершенно
автоматически вылетел ответ. – И что дальше надо делать? Целоваться?
Он спрыгнул с перил, выбросил окурок и обнял меня, как парни обнимают
девчонок... Даже сейчас голова кружится, когда вспоминаю этот поцелуй. Первый
поцелуй в своей жизни. И объяснить, что и как мной тогда двигало, не могу. Я
прижался к нему, вдавился в жаркое тело, ощущая у своего живота некий твердый
предмет. Мои руки сами нашли дорогу. Я боялся, что миг, желанный миг близости со
Славиком, с любимым, никогда больше не повторится! Никто меня не учил. Я вообще
ни черта не знал, да и не интересовался сексом. Ну, с пацанами трепались, ебля,
малофья, хуй, пизда. Какие-то занятные словечки, не имеющие конкретных образов.
Ну, дрочил до этого, думая, что один такой придурок на свете... -
Денисочка, здесь нельзя. – Он таким голосом и с сеструхой-то никогда не
разговаривал. Хотя она хвалилась, что у него все стоит при поцелуях. Я, кстати,
совершенно не осознавал, что это "все". Раз стоит, значит надо, девчонкам
виднее. Ну, Славка, валяясь с ней на кровати, периодически убегал в туалет,
видимо проверяя, что там у него стоит, правильно ли стоит, и вообще, стоит или
так, одна видимость. – Пойдем в сарайку, там сесть можно.
страницы [1] [2] [3]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Молодые парни, На природе
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|