Горячая гей библиотека

Будет и на нашей улице праздник!

Часть 4

- Разрешите войти? - на следующий день заявились претенденты.

Вышколенные, чистенькие, всё по уставу. В этом смысле Филимонов своё дело знает. Но учёба это совсем не то, что практика. Ротный заулыбался во весь рот. Ему нравилась моя предупредительность, глядеть на два шага вперёд. Меня он любил, как сына. Через год ему на пенсию, без умолку повторял, что оставляет роту в надёжных руках.

Смирнов тоже лыбился, как чеширский котяра, знал, что будут довольны командиры. Да и в роте зашумели, зашушукались, увидев курсантов в расположении роты, почувствовали скорую смену коллектива.

Иногда сердце сжимается, как тяжело расставаться. Привыкаешь, да и столько всего общего. Столько историй можно рассказать...

Ротный все кандидатуры одобрил. Ромик пару раз на меня посмотрел, словно ища поддержки, но я всё отдал на волю ротного, хоть и чувствовал, что ему всё предложенное понравится.

На разводе другие ротные попеняли, типа: сильно шаристые, выбрали самое лучшее, но ротный их отшил:

- Нехуй спать!

- Это, наверное, Луденко твой подсуетился. Тот ... мастер спецопераций.

Я в сторонке молчу, улыбаюсь. Мужики намекают на учения, где мой взвод победил и получил почётную грамоту. К слову, среди пяти воинских частей! Не хухры-мухры. И командир части доволен был, и начштаба лыбился, от которого никогда не дождёшься доброго слова.

Ладно, отвлёкся на всякую ненужную подробность...

Курсанты переехали в воскресенье днём. Ротный приболел, за него был я. Так получилось, что кроме меня никого их офицеров не было, только старшина. Был выходной, я не стал портить его летехам с других взводов. Ничего там сложного не было, из года в год одна и та же процедура.

Разместили по койкам, подправили списки для дежурств и поверки. Смирный уже дембельнулся, Роме я указал заселяться на его койку. К новеньким всегда долго привыкаешь. На ночь меня должен был сменить лейтенант со второго взвода. Так всегда, чтоб не было, не дай бог, каких конфликтов, когда приходит пополнение, несколько ночей дежурит офицер в казарме. Надо чтобы солдаты притёрлись друг к другу и не устроили разбираловку посреди ночи, кто из них "старее".

- Построй роту для телесного осмотра, - говорю самому старшему из сержантов, Серёге Орлову, который символически теперь сменил Смирнова, хоть и с другого взвода.

- Всем?

- Не, - удивлённо повысил голос я, - только сержантский состав посмотрю!

- Не, я думал только молодых надо посмотреть... - виновато стал оправдываться он.

Вот, бля, как же тяжело без Смирнова. Тот хоть не задавал глупых вопросов!

- Думаю здесь я. У тебя ещё думалка не выросла, Орлов!

- Понял, - он вышел из канцелярии, громко крикнув. - Рота, стройся для телесного осмотра!

- Всем? - послышались голоса "старослужащих", понаберут ебанутых.

- Всем!

- А чего? Полностью раздеваться?

Я тупа смотрел на свой стол, выслушивая это переквакивание в болоте. Господи, новички! И эти, не успели дембеля уйти, уже унюхали воздух свободы, стараются показать "старость", некому одёрнуть, ещё служить и служить. А был бы я штабным, сидел бы дома, смотрел телик... горя бы не знал и забот.

Телесный осмотр проводится у нас в роте в трусах. Не люблю эту процедуру, но надо. Потом найдут чего, спросят, и не будешь знать, что ответить. Очень редко когда раздеваю догола, только когда есть сомнения какие. Голяком осмотрю потом в бане. Всегда подхожу к этому профессионально. На мне лежит ответственность за каждого солдата и его здоровье. Тут не до возбуждения и шуток-прибауток. И время своё ценю, да и солдат в холодное время года держать полуголыми не к чему.

Выхожу. "Смирно!". Прохожу строй, оглядывая роту. Завтра всем в наряды, но до завтра ещё дожить надо. Слушаю доклад Орлова:

- Товарищ старший лейтенант. Рота к телесному осмотру построена!

- Первая шеренга, два шага вперёд... шагом... марш! - командую сразу, - Первая шеренга, кру...гом!

Процедура знакомая. Подхожу к каждому, тот представляется, внимательно осматриваю грудь, руки и плечи, солдат без команд переворачивается, смотрю спину и ноги, если делаю шаг дальше, значит можно перевернуться снова передом. Какие ж они все разные.

А вот новенькие... Рядовой Трофимов. У этого прямо мускулатура под стать моей.

- Занимался? - спрашиваю.

- Да, два года в секции борьбы, - смущённо хвалится, доволен, что заметили.

Ещё парочка ребят нормальных.

- Рядовой Семин! - представляется мой "любимый" старослужащий.

Любимый - потому что пизжу его чаще других, никаких словесных доводов не хватает. Приехал с какой-то деревни и строит уже дембеля. Впрочем, меня он боится и хватает одного взгляда, чтобы он молча перевернулся для осмотра. Пропадёт дурак после армии. Тут, кстати, в нашей же роте служит его брат двоюродный из той же деревни, так это совсем другой человек, умница.

- Рядовой Минев!

Мать моя... А этого дали, чувствую, в придачу. В отместку за то, что лучших отобрал. Жертва Бухенвальда. Типа, в армии всем найдётся что делать, но не в боевой же части. Мог бы стать писарчуком, но и тут ... как курица лапой. Ума не приложу, к чему его приспособить. Раньше хоть наряды по столовой были, можно б было откормить, теперь набрали поваров. Горе ты моё.

В другом строю первым стоит мой новый замком взвода Винокуров. Интересно, ему уже дали кликуху? Стройненький, смугленький... красавчик. И трусы на нем подчёркивают мужественность, прямо идут. В душе я рад, что он попал ко мне. Чувствую, что-то у нас да закрутится. Смотрит преданно восхищённо. Охуеваю от таких взглядов. Сродни, наверное, встречам с поклонниками певцов и артистов. Что он думает сейчас? Все равно, смотрим как чужие друг на друга. Нет ещё присущей нам со Смирновым фамильярности, тому я позволял ... немного. Особенно после учений, когда мы всем взводом покувыркались в грязи, потом вместе принимали душ. Я чувствовал на себе взгляды пацанов. Я-то их каждую неделю видел голыми, а они меня только тогда. У командира все должно быть от альфы: и мускулы, и командный голос и нрав... и хуй. Это в комплекте! Тут не должно быть жалости или восхищения! Командирский хуй должен быть толстым и весомым, прямо как у меня. Не огромный, это не цирк; даже пускай обычный. Но такой, чтоб рядовой глянул, и в его мозгишке промелькнула мысль: "У командира хуй! А не пиписка".

- Что за царапины? - спрашиваю у одного их "молодых". Тоже красавчик, но такой... из деревенских, где кровь с молоком. Мне, кстати, такие больше всего нравятся: добрые весельчаки, скромные, но талантливые на руки.

- Подвернулся, - стал оправдываться он. - Это уже давно было.

- Ты случаем не из падучих? - пытаюсь пошутить я, парень мне понравился, решил поддеть.

- Не... нет, товарищ старший лейтенант, - пацан труханул, не знает ещё меня, думает: проблем наплету. Я этих синяков и царапин уже повидал, после дембеля экспертом могу быть.

- В бане погляжу повнимательней, - стращаю его под хихикание соседей, перехожу к Андрею Мишину, интересному парню с третьего взвода, - Ты-то чего лыбишься?

Смех в роте увеличивается, заставляя Андрюху пристыдиться. Парень хороший, прямо души в нем не чаю, и боец нормальный, и физподготовка. Писюля мелкая, но всё равно у меня к нему отношение, что к котёнку. Да и писюля нормальная, просто... придуриваемся над ним, а он переживает, дурачок.

- Ладно! - громко стараюсь прекратить общее оживление. - Десять минут и отбой! Разойдись!

- Разойдись, - сержанты дублируют мою команду, но я уже шагаю в канцелярию. Мой сменщик на ночь уже пришёл, лейтенант будет дежурить до утра.

Я приду теперь только утром и потянутся будни...

страницы [1] [2] [3] [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Военные, Молодые парни, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>