Горячая гей библиотека

Хулиган и Красавица (глава 1, М+П=?)

Часть 8 (последняя)

Макс вспомнил их первую встречу, когда тормознул Пашку во дворе. Тогда ещё ничего не предвещало ни хорошего, ни плохого. Просто захотелось заступиться за обиженного. И вот какие-то полтора месяца всё перевернули. Всю жизнь поставили раком. Мог ли Макс ещё каких- то пару месяцев назад предположить, что он добровольно будет сосать чей-то хуй? Да просто брать в руки? Он не был затворником, да и годы спорта с его душевыми кабинами, где рядом с ним перебывали сотни голых пацанов - его друзей, приучили никого не стесняться. Да и никогда у него не возникала эрекция на пацанов. Это как смотреть на своё отражение в зеркале. А на Пашку встал. М-да... Максу было вполне обычно разгуливать нагишом по дикому пляжу среди любопытных глаз. Он давно привык к посторонним взглядам, они были неотъемлемыми спутниками его жизни. Он их даже не замечал. А вот вчера, когда Пашка прилип к нему глазами во время раздевания, он физически почувствовал его взгляд на себе. Этот жадный взгляд почти материально касался его кожи, скользил по груди, по попе, по ногам... И от него было щекотно внутри и очень сладко. Хотелось быстрее сбросить джинсы и обнять этого наивного пацана, прижаться к нему, поводить ладонями по его нежной детской коже. Она такая мягкая на ощупь. Поэтому Макс и не сдержался в постели, придавил его собой, ощутил всем телом его тело, впитал его теплоту, биение его члена через мокрую ткань плавок. А кстати, почему они были мокрые-то? Мочой не пахло. Мылся он там что ли, когда сбежал?

И этот неожиданный минет. Макс ведь не собирался делать ничего подобного. Всё произошло как-то само собой, естественно и непринуждённо. Вот захотелось ему взять в руку Пашкин хуй, он и взял без проблем. Захотелось попробовать на вкус, он и сунул себе в рот. Никогда не представлял вкус члена. Девчонки сосали, как конфету, причмокивая и пуская слюни. Макс ржал, когда они облизывали его хуй. Но самому делать подобное в голову не приходило. Даже интереса не было. Что же изменилось так радикально? Вопрос! Определённо, у кого другого Макс не стал бы сосать. Бе-е! Ни за что! А у Пашки это было не противно. Ни капельки! Странно, ведь у пацана уже вполне взрослый хуй, с его специфическими запахами и вкусом, солоноватым и ещё с каким-то привкусом. Пашка все время тёк от подступавших оргазмов, поэтому во рту Макс постоянно чувствовал его непроходящую солёность. Блин, да сама мысль, что он сосёт, массирует языком именно Пашкину сосулю, будоражила и здорово возбуждала Макса. От этого у него самого хуй напрягался до звона. А финиш ваще пиздец кроликам! Блин, сколько ж у него спермача накоплено. Не дрочился, видать, целый год. Вся простыня в этом киселе. Йобт, как я только успел накрыть нас, пока бабка там шлёпала. Не дай бог, застукала бы за нашим интимным ужином. Ха-ха! Птенец кормит дружка через трубочку. Полная жопа огурцов! Удар бы ещё хватил бабульку, не дай бог. Нет, впредь надо быть осторожнее. У Пашки нельзя больше. Где-то другую нычку надо искать.

Макс даже мысли не допускал, что на этом с Пашкой они завяжут. Всё только начинается! Уж как оно там будет развиваться, чем обернётся - это всё на хуй, всё потом, по мере возникновения проблем. Лучше не думать об этом. Павлуху по- любасу он от себя уже не отпустит. Ни за что! И никакой Абрек ему не помешает. Всех загрызёт за Пашку!

12.

На поляне сегодня их было трое. Паша не явился, сказавшись больным. Макс быстренько свернул тренировку и понёсся к Пашке.

- А ужин ещё не готов, - встретила его Изольда Викторовна.

- Так я сегодня и не заработал на ваш ужин. Как там Павлик?

- Вроде ничего. Ты проходи, Максим. Он там рисует.

Паша и правда сидел за мольбертом, разбросав по полу рисунки. Он не ожидал увидеть Макса, поэтому здорово стушевался и принялся лихорадочно собирать их. На бумагах не было законченных сюжетов, лишь отдельные фрагменты мужского тела.

- Это я? - предположил Макс, отбирая из Пашкиных рук наброски. - Это когда я нагишом перед тобой стоял?

- В принципе, ты. Хотя не лично ты. Тут, скорее, обобщённые образы. Симбиоз тебя с моим собственным отражением в зеркале.

- Значит, ты нас скрестил? Как корову Зорьку с бычком Тимошей? Прикольно. А зачем скрещивать? Давай я разденусь, рисуй, себе, мои конкретные места. Чо уж нам стесняться-то?

- Да, стесняться уже глупо. Максим, а я, наверно, приму твоё предложение. Мне действительно нужен натурщик. Лучшего, чем ты, я все равно никого не найду. Только не сейчас. Давай после 25-го числа. Как раз экзамены кончатся. Бабуля собирается съездить к родственникам на пару дней. Нам никто не помешает.

- Классно!

Макс так и засиял, как начищенный самовар.

- Ты только не воображай там себе ничего. Я приглашаю только для рисования.

- Я и не воображаю. А ты про что?

- Ни про что. Ничего ведь и не было у нас, да? - на Макса уставился молящий Пашкин взгляд.

- Иди сюда, сядь.

Макс усадил Пашку на его крутящийся стул и присел перед ним, как в тот первый раз.

- Павлух, я вижу, ты опять боишься?

- Тебе хорошо. Ты сильный, а меня сломают, как спичку.

- Нельзя все время жить в страхе, братишка. Так и вся жизнь пройдёт в норе. Одна ведь она - жизнь-то. Наплюй ты на всех.

- Ты правильно сказал - жизнь одна. Умрёшь - не воскреснешь. А есть ли там ещё что-то? - Пашка ткнул пальцем вверх.

- Я точно знаю, есть - крыша, а на ней коты мартовские. Паш, нам же классно было вчера. Тока не говори, что не понравилось.

- Еще бы не понравилось! Макс- Макс... Ты даже сам не понимаешь, какой ты.

- Какой?

- Не знаю, могу ли я такое говорить тебе. Я особо не мастак. Ты как первый дождик после зимы, как жаворонок в полдень. Слышал когда-нибудь жаворонков?

- Не помню, - честно признался Макс.

- Ну да, ты же городской. Представь, идёшь ты по дикой степи. Кругом цветы, земляника под ногами разбросана - собирай и ешь. В траве кузнечики стрекочут, бабочки, пчёлки. Солнышко, небо синее. Не бледное, как у вас в городе, а ярко-синее, чистое, будто вымытое. Тебе так хорошо, так уютно. Вроде бы чего ещё пожелать? И вдруг в этом чистом синем небе, в самом зените, где- то в недостижимой высоте ты слышишь удивительную птичью песню, необыкновенные пронзительные переливы. Можно не искать глазами. Жаворонки летают очень высоко. С тобой лишь его песня. Вот и ты для меня, как тот жаворонок - красивый, но недостижимый.

- Так, я сейчас не понял. Ты совсем убаюкал меня своими рассказами. Почему недостижимый? Здесь я.

- Максик, ты здесь, но вряд ли... Извини, может я нафантазировал себе всякого ночью. Короче, мне почему-то показалось, что ты ко мне как-то по-особенному относишься.

- С фига ли нафантазировал? Я люблю тебя, брат, и всё.

- Ух ты! Любишь? Это правда? Значит, я не ошибся?

- Конечно.

- И ты так просто об этом говоришь?

- А чо юлить-то? Да, я люблю тебя засранца. Понял вчера.

- Ни гада се!

- Сам в шоке, прикинь!

- Но это, как бы, неправильно?

- С фига ли неправильно? Кстати, а ты ко мне как?

- Да я только об этом и говорю. Ты для меня, как сквознячок в жару...

- Паш, ты сначала скажи - ты меня любишь? А потом можешь про сквозняки и птичек.

Максим сграбастал Пашкины ноги в охапку, уткнулся подбородком прямо в пах и в ожидании уставился ему в глаза.

- Ма- аксик, хороший, люблю, конечно. Как тебя можно не любить? - Паша по-матерински улыбнулся, обнял голову Макса и потянул вверх. Тот поднялся, уселся на Пашкины ноги и у них наконец случился их первый поцелуй, сначала неуверенный, лёгкий, быстро переросший в страстный, даже неистовый, благодаря необузданному Максу. Они до боли прижимались друг к другу, словно их кто-то невидимый пытался разорвать, растащить. А может они хотели слиться в одно целое губами, телами, душами... Да, собственно, они и так сейчас были одним неразрывным целым и каждый из них был лишь половинкой этого целого, чего-то ещё неизвестного им, неизведанного будущими бессонными сумасшедшими ночами, утренними поцелуями в свете восходящего солнца, их тихими посиделками под гигантским фонарём Луны, их сокровенными признаниями в самое ухо - только для одного. А ещё впереди были вылазки с палаткой куда-то подальше от всех, уха на костре и песни под гитару у этого же костра. Макс неплохо играл и пел.

Всё это было ещё впереди или, вернее, могло быть. Будет ли?..

А пока был лишь первый поцелуй...

страницы [1] . . . [6] [7] [8]

Этот гей рассказ находится в категориях:
18-19-летние, Первый раз, С другом

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>