Горячая гей библиотека

Мой личный врач

Подкатегория: больница, врачи

Всё, что ни делается, делается к лучшему. Предательское выселение меня из комнаты Сергеем внесло в мою размеренную жизнь свои коррективы, одарило навыком быть более гибким, в мою жизнь пришёл первый опыт дачи взятки: за коробку конфет комендант поселила меня в отдельной комнате на девятом этаже, единственное, в блоках этого этажа нет душевых, приходится спускаться на четвёртый в общие, целый этаж-лабиринт, наполненный звуками разбивающейся воды о белый кафель, местами потрескавшийся, исполосованный влажными открытыми ранами, зарубцевавшимися шрамами из ржавого налёта плесени, стоном, эхом уносящихся в чёрный высокий потолок, бесконечность, космическую чёрную дыру, пропасть, бездну, слепящего глаза прожектор.

В ушных раковинах эхом шёпот касания трения скользких смазанных рук о мужские тела, яйца, промежности, касаясь внутренней части бедра, немного при этом наклоняясь, ягодицы раздвигаются, приоткрывая занавес створки к святому. Сбившийся пеной гель для душа гладит, стекает, вылизывает по промежности, дразнит. В этом есть своя атмосфера, таинство. Мериться членами не моя история, стеснение тела, сижу на скамье запасных, дожидаясь одиночества уединения, предпочитаю оставаться наедине с самим собой, иногда с Мусой, иногда с Али и Хусейном.

Незнание элементарного не освободило меня от ответственности. На первом курсе первого семестра при подаче заявки в желаемую спортивную секцию и в мыслях не было, что гимнастическая атлетика - это обычная качалка, в моем представлении это был забег на короткую дистанцию, стометровки, прыжки, приседания, то, чем я обычно и занимался в школьные времена, в чем имел хорошие показатели и занимал призовые места на городских соревнованиях, немного лыжни, но качалка!? Будь она проклята! Скорее, сдача нормативов: поднятие шестнадцатикилограммовой гири, штанга, становая тяга... Да провались оно всё пропадом!.. При изъявлении желания сменить секцию был получен отказ: "Все группы уже сформированы и запротоколированы"...

Костян - рокер, в рот ему покер (Алисаман, косухи и тому подобная атрибутика), на тренировке полоснул меня по груди своими новыми шипованными перчатками, оставил царапину на груди - понятно, нечаянно, в шутку, без обид. Уже как неделю царапина не заживает, покраснение увеличилось пятном с кулак, появилось уплотнение... Бля-а-а, так хреново...

Дни идут. Появились озноб и температура. Обращаюсь в студенческую поликлинику.

На скорой увозят в четырнадцатую клинику на Нарвской, гнойно-хирургическое отделение, диагноз "флегмона грудной клетки", необходима срочная операция...

Каталка, анализы, операционный стол, свет, наркоз, белое пятно...

Господи, какой длинный коридор, где я? Вроде меня должны были оперировать. Трогаю себя в районе груди: опухоль на месте, увеличилась? Что за галлюцинации? Мне не могло все это присниться. Я думал, что уже все закончилось, а почему-то ещё ничего и не начиналось, все плывёт перед глазами, проваливаюсь в чёрную бездну, пустота, режим "выкл".

Нежно гладят по щеке... Приоткрываю глаза, сознание более-менее ясное, улыбчивая медсестра звонким резвым голосом говорит идти на перевязку по коридору направо и первый поворот налево, первая дверь, в порядке живой очереди. Заглянувший в палату на доли секунды мужской силуэт представился моим лечащим врачом и сразу же испарился...

Осматриваюсь: шесть койко-мест, не пустуют 4 места, включая моё, в палате никого, два больших светлых солнечных окна.

В перевязочной понимаю, что не исчезнувшая опухоль - это не опухоль вовсе, а дыра, напичканная ватными тампонами, пропитанными запёкшейся кровью; пинцетом куски мяса вырывают из груди шесть человек, смазывают чем-то жгучим, под кожу грудь заполняют набивают белыми хлопковыми облачками, утрамбовывают, марлевая повязка, скотч, предобморочное состояние, слезы и тому подобная чушь, на которую никто не обращает внимание.

Страшна не сама операция, а перевязки...

Пацаны в палате весёлые, прикалываются, мы примерно все одной возрастной категории: 18-20 лет. Я чувствую себя некомфортно, слабо, не особо иду на контакт.

Вечером, после отбоя в палату заглядывает мужчина в белом халате, обращается ко мне по имени, говорит, что теперь он мой лечащий врач, просит зайти к нему в кабинет.

Медленно соображаю, что к чему, пытаюсь вспомнить своего утреннего лечащего врача, которого толком и не разглядел, даже имени не расслышал; какая интересная у них тут система с этими лечащими врачами...

Появляется голова доктора из-за двери: "Ну, мне долго тебя ждать? Иди за мной".

Нехотя встаю с кровати, волочусь по тёмному тихому коридору, ориентируясь больше на звук шагов впереди меня идущего врача.

Подходим к кабинету, звук ключей, открывающейся двери, в глазах промелькнула табличка что-то типа "кабинет директора по приёму посетителей", не соображаю... Вхожу. Подмечаю, но не реагирую: зачем-то закрыл за собой дверь на ключ...

В кабинете хорошо, лучше, чем в палате, уютный серый диванчик, на который я сразу валюсь, состояние предобморочное, сонное, повязка кровоточит, на операционной робе бирюзового цвета, которую мне выдали перед операцией, в районе груди просочилось кровавое тёмное пятно. Врач присаживается в кресло неподалёку, голос тихий, нежный, располагающий, но мне не до этого, чего ему от меня надо? Мне надо лечь.

Вопросы: кто? что? откуда? родители?... Отвечаю на автомате, сознание затуманено... Неожиданный вопрос: "Как ты кончаешь?" - вводит меня в ступор.

"Нормально", - отвечаю.

"Откуда ты знаешь, что нормально?" Я молчу. Он: "Надо проверить".

Мне неприятна эта тема разговора, в груди защемило, но передо мной врач, он знает, что делает. Я должен что-то ответить?

Садится рядом со мной на диван: "Значит, мы поступим так. Сейчас ты посмотришь, как кончаю я. Если ты кончаешь так же, значит все нормально". В знак согласия просто киваю головой. Страх... что может быть не так?

Бросает халат на кресло, остаётся в рубашке голубого цвета и серых брюках, обувь не снимает, ложится на диван, вытягивается, протягивает одну ногу мне за спину, вторую кладёт мне на колени, пауза, приятный рассеивающийся свет от настольной лампы...

- Ну!?

- Что ну? - я шёпотом, в недоумении.

- Расстёгивай, - взглядом показывает на свою ширинку.

Только сейчас обращаю внимание на мужчину примерно пятидесяти пяти лет в очках с большими диоптриями, лысина, прикрытая жидкими тёмно-русыми волосиками, низкого роста - под метр шестьдесят, но визуально намного крупнее и выше меня, не полный, в тонусе, крупные пальцы рук, улавливаю запах старчества, тут же рецепторы бьют тревогу, посылая сигналы головному мозгу о наличии смеси из запахов хлора, запёкшейся крови, гноя и мочи. Расстёгиваю молнию, пуговицу, он помогает приспустить брюки с трусами - наклоны вперёд для меня болезненны. Вываливает светлый яркий бледный напряжённый член сантиметров пятнадцати, рыжеватые золотистые жидкие длинные лобковые волосы, немного испугала толщина оголившейся розовой головки, покрытой влажной плёнкой с отражением светящейся настольной лампы на столе.

- Возьми его в руки... ручками нежно проведи вверх вниз по нему...

Трогаю за член, горячий, пульсирующий. Ну что за несправедливость? Почему я должен ему трогать член? Хочу уйти, нет сил...

- Простите, не могу, можно мне в палату?..

Тяжело задышал, подскочил... гладит по щеке; сожалеющий взгляд, вдвое увеличенный диоптриями...

"Ну что ты? Мой хороший, ты такой нежный... такой... Я тебя сразу заприметил, мне тебя так стало жалко... А сегодня в перевязочной тебе так было больно, ты даже на меня внимания не обратил... - встаёт ногами на диван, упёршись руками о спинку, продавливает, нависает надо мной, членом упирает в губы, напористо втискивает в рот. - Ну, ничего... посиди, посиди немного... я сам все сделаю"... Сижу с погруженной в рот крупной, как спелая слива, елозящей по языку головкой; ствол нервно, порывисто надрачивает, приговаривая: "Не переживай, завтра лично тебе буду делать перевязку... нежно... аккуратно... без боли"... Сперма терпкая, горьковатая потекла по языку в направлении глотки. Нежно поднимает за подбородок, автоматом, чтобы не захлебнуться всё сглатываю; озноб...

Ополаскиваю рот в раковине в углу у окна - тут же, в кабинете. Блять, этот невыносимый запах! Привкус хлора теперь на всю жизнь останется ноющей болью в груди...

Пацанам в палате на расспросы, где был и зачем меня вызывали, ничего не отвечаю, отворачиваюсь к стене...

Перевязка сделана отлично, прежде размочили присохшие тампоны, всё делали аккуратно под присмотром моего нового лечащего врача. За каждую мою гримасу боли ассистент получал упрёк грозным низким доминирующим голосом: "Аккуратней, ты что, не видишь? Надо нежнее... К этому молодому человеку нужен особый подход"...

Вечером после отбоя: "Николай, зайдите в кабинет".

Не собираюсь никуда идти.

Пацаны кличут похуистом и распиздяем. Не выдерживаю нападок, выхожу в тёмный коридор, освещаемый приглушёнными лампами, включёнными через одну... Навстречу старуха, перебинтованная мумией, вся в просачивающихся кровяных пятнах, притупляет, заглушает боль мычанием в себя, поджав крепко губы... Иду по стенке в направлении туалета...

Задыхаюсь, спешу к умывальнику, смываю капли пота, выступившие на лбу, смотрю на себя в зеркало. Грустные серо-голубые глаза, светлое лицо, немного впалые щеки, густые шёлковые воздушные лёгкие светло-русые волосы в классической мужской стрижке; стройный, в операционной робе смотрюсь немного худощавым, ловлю на себе взгляд своего врача... Хамоватый, широкие, ещё не поседевшие брови, нос картошкой, пухлые сливового цвета губы, кожа на лице раскрасневшаяся, рыхлая, гладко выбрита, глаза без очков узкие, с прищуром, цвет глаз не определить. Подходит сзади, берет за талию крупными, крепкими, властными, собственническими, мужикастыми руками, целует в шею... "Такой нежный... такой хороший", - часто дышит, горячим воздухом по шее, приспускает мне штаны из комплекта операционной робы, которые соскальзывают без какого-либо сопротивления по гладкой нежной светлой коже, на ухо шёпотом просит рассказать, кто такого хорошего нежного паренька трахает в попу, с дрожью в руках мнёт с силой гладкие нежные выпуклые ягодицы... Смотрю на себя в зеркало... слезы наворачиваются. "Меня никто не трахает!" - немного озлобленно (скорее на себя), с обидой в голосе, шмыгая носом, отвечаю.

"Ну что ты? Хороший, все хорошо, я врач, мне можешь все рассказать... Я тебя осмотрел, пока ты был под наркозом, ты очень долго не отходил... А эти следы по всему телу?... Сладкий, кто он? Он старше тебя? Тебе это нравится?" - горячей слизкой головкой члена прикасается к попе, упирается, слегка прилипает; член упругий, по ягодице соскальзывает к дырочке. Настойчив, напорист, сплёвывает, вжимает за талию, крупная спелая слива проваливается, заглатывается сфинктером; дрожь по телу, горячее, обжигающее, согревающее, успокаивающее дыхание в шею, сопение, неуклюжесть, суетливость, торопливость, набирающие обороты движения... Голова опускается, падает в раковину, ударяется. Он хватает за холку, тянет с силой, больно, просит смотреть ему в глаза через зеркало, увеличивает амплитуду вхождения, больно вжимает в холодный металл раковины.

"Ну?.. Кто твой ебарь?.. Или у тебя их несколько? - с какой-то страстью, ревностью, нежностью и агрессией. - Кто он?" Сопли, слезы, оставляю вопрос без ответа, чувствую, как головка поршнем с максимальной, усиленной амплитудой вколачивает-накачивает меня воздухом... Этот приоткрытый рот со стекающей слюной по мясистой губе...

"Какая у тебя узенькая хорошая дырочка... как у тебя там тепло, хорошо, сладкий мой..." - правой рукой с силой тянет за волосы, левой прижимает к себе, держа за животик ниже пупка, вплотную прижимается. Член погружен полностью, крупные яйца с жадностью обнимают, прилипают, размазываются по нежным, розовым от долбёжки ягодичкам. Постанываю, сглатываю, хлюпаю...

Потный, разгорячённый, раскрасневшийся, с дрожью в коленях заполняет-выпрыскивает мощную струю тёплой, согревающей спермы, обволакивающей внутренности прямой кишки... Оставляет меня со стекающей по ногам спермой... Далее журчание воды протекающего сливного бачка унитаза...

Единственный, кто меня навестил, это Муса, и то, чтобы взять ключи от моей комнаты, - мол, пока меня нет, он там поживёт. В момент, когда мы в палате остались одни, Муса положил мою руку себе на эрегированный член поверх брюк; говорит, что соскучился, что у него уже давно никто не брал в ротик, чтобы я скорее выздоравливал, что он меня будет ждать. Мне показалось, что тут кто-то заглянул в палату... Я отдёрнул руку - и услышал в коридоре голос моего лечащего врача, дающего указания медсёстрам...

Прогуливаем пару с другом Толяном. Как всегда, ему приспичило, делаю отсос с проглотом в туалете. После поделился своей историей, произошедшей со мной в больнице. Улавливаю знакомый предприимчивый хитрый взгляд, мысли громко, хаотично вырываются-собираются в одну-единственную логическую цепочку...

В кабинете у моего лечащего врача стою за Толяном, как нашкодивший щенок. Он меня узнал, я думал, испугается, но нет... Выписал нам липовые справки, освобождающие от сдачи нормативов по физре. Так мы не испортили себе аттестаты плохими оценками. По остальным дисциплинам хорошие оценки нам с радостью продали.

Этот гей рассказ находится в категориях:
Мужики и молодые, Изнасилование

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>