Горячая гей библиотека

Как брат родной (глава 2)

Я и пара товарищей сидели на палубе, привалившись друг к другу. Остальное общество состояло из ещё трёх матросов и мичмана, изрядно напившегося и лежащего ничком около нас.

Сергей Истомин сидел у самого леера, глядя в закат. Иван Порохов вскоре встал и, взяв в руки бутылку водки, нетвёрдой походкой направился к другу. Виднелся свет вечерней зари.

Иван, засучив рукава рабочего платья, плюхнулся рядом.

Порохов, как я уже говорил, был матросом исполинского роста (у него даже погоняло было - Двести Пять, потому что каждый раз, когда спрашивали о его росте (а спрашивали часто), он устало, но с гордостью озвучивал это число), с широкими плечами и V-образной грудью. Сергей Истомин со своим далеко не низким ростом всё равно казался рядом с другом маленьким. Тело у него было, надо сказать, подтянутое и жилистое, а голова курчавая, которую он старался подстричь под ёжик, но волосы быстро отрастали ещё вихрастее. У нас его звали Пушкин.

Молчание длилось недолго.

- Серый...

- М?

- Серёг.

- Что?

- Сергей.

- Да что ты хочешь от меня, скажи по-человечески!

- А ничего, - Иван пьяно хихикнул, высунув руки за леер, - имя у тебя красивое.

Минута молчания.

- Да и сам ты ничего...

Сергей моргнул и тупо уставился на приятеля. Иван, увидев охуевшее лицо друга, расхохотался.

- Так, - Сергей выдохнул и вытянул руку, пытаясь отобрать бутылку у матроса, - с тебя на сегодня хватит.

Но Порохов неожиданно быстро для пьяного в жопу человека перехватил руку Серого и потянул на себя так, что тот повалился на него. И, не теряя времени, засосал под общий гул аплодисментов и сальных шуточек, одной рукой держа бутылку, а другой - брыкающегося друга.

Примерно полминуты спустя Серый перестал сопротивляться, постепенно обмякая в крепких объятиях сослуживца. Когда же Иван ослабил хватку на туше моряка, но не ослабил бдительность, Истомин резко отстранился, опираясь обеими руками о палубу и жадно хватая воздух ртом. Его ошалелые глаза, наконец, уставились на друга.

Думаю, ещё никто и никогда не трезвел так быстро, как Серый в тот момент.

- Ах ты, сучара...

Но реакция опять подвела его: открыл он было рот, но Ваня тут же схватил его под зад и поднял так, как будто Истомин не весил ничего. В этот момент Серёга и понял опасность своего положения. Он стал пытаться отпихнуть Ивана от себя, за что получил шлепок по заднице. Тогда матрос, видимо, окончательно смирился со своей участью и, схватив друга за блондинистые локоны, притянул к себе...

На узкую койку Иван и сам помещался, только согнувшись в три погибели, поэтому он просто положил Серого на пол и накрыл своим телом сверху. Он расстёгивал тяжёлый ремень, впиваясь в губы Сергея кусачими поцелуями. Мельком взглянув в глаза друга и увидев в них неподдельный страх, Ваня притормозил и ободряюще (как ему казалось) улыбнулся.

- Не ссы, не одни ж мы такие. Сам знаешь, - довольно приговаривал Порохов, стаскивая штаны с товарища, - один раз не...

- Завали ебальник, а? - проворчал Серый, уже не зная, куда себя деть от смущения.

Он недоверчиво посмотрел на свой стояк.

Иван спустился поцелуями к шее друга, поглаживая его колом стоящий член.

- Раздвинь ноги, Серёж, - Иван прекрасно знал, каким триггером для матроса будет эта фраза, и забавлялся его реакцией.

Реакция была незамедлительной. В ту же секунду Иван получил мощный толчок в грудь. Второй удар он успел перехватить.

- Трахаешь - трахай молча.

Иван резко убрал руку с лица друга и опустил её ниже, проводя грубыми пальцами по коже. Кончик языка провёл мокрую линию по телу, обводя рёбра, и снова заскользил обратно вверх. Мокрые от слюны участки кожи неприятно обдавало холодом, из-за чего лежащий иногда ёжился.

- Как пожелаете, товарищ Истомин, - сверкнув своими голубыми глазами, усмехнулся Порохов.

Он укусил кожу ниже ребра. Слегка, оставляя еле заметный след, но от него по телу парня прошлась мелкая дрожь. Сергей не помнил, чтобы кто-то из девушек кусал его. Они не пытались доминировать.

Эта ситуация в корне отличалась от привычной. Сейчас его властно прижимали к полу и навязывали ему эти нежные ласки, и он почувствовал, как что-то в нём начало меняться, словно он постепенно таял.

Вынырнуть из этой пучины мыслей его заставили мозолистые руки, которые уже спустились к резинке на штанах, поглаживая низ живота.

Сергей застонал скорее от неожиданности, чем от боли, когда пальцы Порохова стали растягивать его дырку. Не церемонясь, Иван стал растирать вазелин по входу матроса. Потом Серый почувствовал, как головка огромного члена толкнулась в него. Истомин от боли стиснул зубы до хруста, но его ствол, на удивление, становился только твёрже, пока головка входила внутрь его задницы.

Наконец Серёга глухо закричал себе в руку и соскочил с члена, всё ещё лёжа под Иваном. Потом он снова попытался расслабиться, и Ваня принял это за сигнал попытаться вставить ещё раз. В этот раз он смог ввести в узкий проход не только головку, но и пару сантиметров ствола. От боли у Серого перед глазами летали мухи.

Постепенно боль стала уходить на второй план, и матрос почувствовал огромное тело Ивана, прижимающее его к холодному полу. Осознание того, что он лежит под лучшим другом, которого знает с малых лет и с которым пережил всё, что только можно, заставило его покрыться мурашками.

Иван тем временем схватил подушку с первой же попавшейся кровати и подложил Серому под задницу так, что она оттопырилась вверх. Порохов укусил его за плечо, пока вводил член до упора.

- Медленнее! Ме... Твою мать! Ваня, медленнее!

Иван терпеливо выждал минуту и стал трахать Серого по-настоящему...

Сергей лежал на животе, когда Порохов приподнял его лицо за подбородок:

- Че такой грустный? - в его голосе слышалась очевидная насмешка.

- Хуй сосал невкусный. Полегче, порвёшь!

Иван вгонял член в зад Истомина так глубоко и с такой силой, что, казалось, ещё чуть-чуть, и у Серого зубы вылетят. Трахая, моряк продолжал кусать и шлёпать его.

Сергей не знал, за что ухватиться, его тело двигалось взад-вперёд в такт толчкам с бешеной скоростью, а блядские крики вперемешку со стонами боли были слышны по всему крейсеру.

Серый спустил неожиданно для себя. Спустя пару минут блаженной истомы боль вернулась в его задницу с двойной силой.

- Стой. Остановись, Ив... И... - Серёга несколько раз пытался произнести имя друга, но всё время срывался на стон.

Истомин попытался встать, но под весом Порохова свалился обратно. Потом неожиданно у него снова встал: парень чувствовал, как член Ивана трёт что-то в нём.

Толчки стали медленнее, но резче и сильнее. Порохов вдруг резко вытащил член и быстро перевернул Истомина на спину, снова вогнав член до основания. Как и ожидалось, под ним раздался вскрик, а после болезненное шипение. Серёга вцепился руками в голую спину Порохова, уткнувшись лицом ему в плечо, затем тихо простонал и откинул голову, наслаждаясь скользящим внутри него органом.

Разорвав поцелуй, Иван сделал пару быстрых толчков, слегка прошипев от того, как пальцы на спине впились в кожу короткими ногтями.

Устроившись поудобнее, Ваня двинулся вперёд, входя внутрь до упора. Движения его снова стали быстрыми и резкими, из-за чего матросу снизу казалось, что его собираются проткнуть насквозь. Его и без того громкие стоны переходили теперь то в крики, то в длительное мычание и скулёж. Иван не помнил, чтобы раньше видел друга столь открытым и громким, этот донельзя развратный вид разбудил в нём нечто животное, и это придало ему ещё больше сил.

В какой-то момент удовольствия стало слишком много, и это напрягло Сергея. Дрожащими руками он вцепился в бёдра товарища, пытаясь замедлить его, однако тот лишь крепче прижал запястья обратно к полу и продолжил вбиваться в его тело. Поясница уже неприятно ныла от боли. Неудобность позы и настырность Ивана ломали его.

Матрос ощущал, как приближается к концу, однако ласкающая его рука вдруг исчезла, вернувшись обратно на талию. Это заставило его разочарованно выдохнуть и потянуться своей рукой к промежности, но её быстро убрали, не позволяя дотронуться до себя. Движения тоже на миг прекратились, а член практически вышел, оставив внутри лишь головку. В руке Порохова снова оказался вазелин, которым он мигом смазал ствол.

Когда Истомин решил что-то сказать, матрос внезапно подался вперёд, загоняя в него член до основания и снова отводя бёдра назад, чтобы повторить движение. Эта резкость заставила Сергея выгнуться мостиком, громко вскрикнув. Благодаря маслу орган идеально скользил в нём, иногда попадая по той точке, из- за которой он едва не срывал голос от стонов.

Спустя ещё пару таких толчков Сергей не выдержал и, крупно вздрогнув, кончил. Следом кончил Иван, навалившись всем весом на парня и неосознанно вцепившись зубами тому в плечо.

Они пролежали так молча ещё пару секунд, отходя от оргазма и приводя дыхание в норму, пока Истомин не забился под крупным телом.

- Слезь, долбоёб, ты тяжёлый.

Порохов, промычав что-то невнятное, скатился с друга.

Серый попытался сесть, но лицо его скривилось от саднящей боли в пояснице и размазавшейся между бёдрами спермы.

Впрочем, с болью физической что-нибудь да станется. А как быть с болью душевной, когда их окружат шутнички-товарищи? Что ж, наши смелые моряки и этот вопрос как-нибудь решат.

Этот гей рассказ находится в категориях:
Военные, Молодые парни, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>