Горячая гей библиотека

Новости (глава 1)

Часть 2 (последняя)

После той сессии, подготовка к которой закончилась тем, что мы переступили черту, наступило полное надежд лето. Обновляя страницу Серёги в контакте, который тогда был только на компьютере, я с каким-то новым чувством смотрел на собственное отражение в зеркале: не без какого-то горделивого трепета из-за того, что старшекурсник с таким количеством "друзей" переспал со мной. Я был настолько ослеплён и азартно увлечён им, что я даже не находил времени на то, чтобы мучиться из-за свалившегося на меня опыта секса с человеком моего же пола; неудобные размышления и откровения настигали меня, только когда в моем присутствии речь заходила о сексе, и я понимал, что я среди друзей был, возможно, единственным, кто пробовал другой секс.

О той ночи я думал постоянно, а о Серёже - ещё чаще, но я все не решался начать разговор на эту тему. Сначала потому, что наши расписания экзаменов не очень совпадали и я не хотел мешать ему готовиться, а потом, когда зачёты и экзамены были закрыты или оставлены на пересдачу, наступило время праздновать.

Он почти никогда не приезжал на вечеринки моего курса, но всегда забирал меня с них. На свои вечеринки он брал меня постоянно, держал близко и знакомил со своим потоком. Но если не считать того, что мы перестали пожимать руки на прощание, а стали непременно обниматься, то ничего после той ночи в нашем общении не изменилось. Он брал меня кататься на машине, играть в пейнтбол и боулинг с его друзьями, купаться на озере в закрытом дачном посёлке, куда мы пробирались через дыру в заборе, танцевать в полузаконном клубе на заброшенной швейной фабрике, но мы вели себя как обычные друзья.

В те несколько недель я всегда надеялся, что перед моим очередным возвращением домой что-то изменится, но все оставалось прежним, а я не мог расстраиваться, потому что он только что привёз меня домой, только что обнял на прощание, и я пытался поскорее уснуть, пока ещё чувствовал его запах.

Мысли о каком-то серьёзном "обсуждении" случившегося пугали меня больше, чем возможная "смена" ориентации. Вдруг он не воспринимал это так серьёзно? Ведь мы же общались несколько месяцев после пьяного поцелуя, как будто ничего не произошло? Вдруг он не только со мной себе такое позволяет? Вдруг у него есть ещё такие "друзья"? 

За то время, что он брал меня на пьянки, мне несколько раз написали девочки с моего курса, которые спрашивали, могу ли я их с Серёжей познакомить, но у него были только одни серьёзные отношения, которые продлились полтора года. Вообще про него все шутили, что у него в машине можно заразиться хламидиозом. Он занимался плаванием и выступал на всяких соревнованиях в команде университета; его отец был одним из самых богатых людей в городе, и у него с первого курса была машина; у их семьи были родственники в Америке, и, наверное, легко понять, почему женщин к нему тянуло.

Одна из тех летних пьянок случилась в баре, где люди, чтобы попросить бармена о напитке, должны были перекричать настольный футбол, вскрики фанатов дартс, шумящую курящую толпу, сигналы таксистов, которые настойчиво приглашали пьяных пассажиров. Возвращаясь из туалета, я увидел, как он сидит за барной стойкой с ней в обнимку: её рука была на его ремне, а её шёпот - в его ушах.

Я помню, как я отошёл к стенке и захотел расплакаться: я, который не плакал, когда меня укусила медянка, или когда я сломал руку, свалившись с велосипеда, или когда у меня украли новый велосипед! Я очень быстро вышел из всей этой толкотни в душную, липкую ночь и позвонил в такси. Машину подали минут за десять, и я был таков.

В такси я не удержался: вставил наушники и начал реветь под музыку, пока за окном проносились фонарные шары. Песня прервалась, когда он позвонил, но я не стал отвечать: я не смог бы нормально говорить, у меня весь нос был в соплях, а в голове - беспорядок. Пришлось в тишине через окно смотреть на очертания улиц, которые становились все тише и темнее. Когда мы съехали с главной дороги в ухабистый, погруженный в ночь лабиринт домов, где изредка блуждали такие же такси, а на некоторых лавочках, озираясь по сторонам, распивали весёлые компании, я достал ключи, пересчитал купюры и вручил водителю, поблагодарив его и попросив оставить сдачу.

Из-за шума уезжающей машины я не услышал, как на лавочке у моего дома кто-то закашлял и выбросил в урну сигарету. Сердце забилось быстрее, но успокоилось, когда я узнал его.

- Пиздец, - выдохнул я. - Ты меня напугал.

- Ты тоже, - недовольно буркнул Серёжа, поднявшись во весь рост.

- В смысле?

- Куда подевался? Я тебе звонил.

- Я не слышал. Ты как сюда попал вообще?

- Я тебя обогнал ещё на Ленина, - похвастался он.

- Ого!

- Ого, - передразнил меня он, подойдя ближе и взяв за плечо. - Пошли в машину.

- Зачем?

- Игорь.

- Серёжа, - передразнил его я.

- Ты обиделся, что ли? - спросил он, пристально посмотрев мне в глаза.

Я обрадовался тому, что мы стояли в темноте, потому что не был уверен, что слезы высохли.

- Я... нет, в общем. Хотя... Блядь, да, я обиделся! - вдруг неожиданно для самого себя выпалил я. - Или нет! Я не знаю! Я чуть не взвыл, когда увидел тебя с ней, понимаешь?!

Серёжа поднял руки вверх и кивнул в сторону дома, призывая быть потише.

- Родители спят, - отмахнулся я. - Все уже спят.

Он всё равно поманил меня рукой в сторону машины, но я стоял как вкопанный.

- Да подожди ты, дай договорить! Мы ведём себя как придурки, не находишь? Мы живём, как будто ты тогда не помогал... мне к экзамену готовиться, - смутившись, закончил я.

- А ты чего хотел? - как будто с усмешкой спросил он. - Чтобы мы поженились?

Этого хватило. То, что недавно было обидой, стало оскорблением, насмешкой над надеждой моего чувства. Я быстро открыл дверь домофонным ключом и зашёл в подъезд, поняв, что не хочу ничего про него думать до утра, но Серёжа, как терминатор какой-то, ударился рукой об ручку двери за мгновение до того, как она захлопнулась.

- Блядь, сказал же, пошли в машину, - прошипел он, зайдя в плохо освещённый подъезд.

- Чего в твоей машине делать-то? - с раздражением в шёпоте ответил я. - Жениться?

- Хочу поговорить.

- Ну пошли наверх, - я пожал плечами и взбежал по ступенькам на площадку, где нажал кнопку лифта.

- Ты сказал, твои родители спят.

- Наверх - в смысле на крышу, - объяснил я.

- Она открыта, что ли? - удивился Серёжа.

- Нет, но через решётку можно пролезть.

- Ну веди.

В лифте я почти ослеп от новых ламп, установленных под потолком и отражающихся в большом зеркале на стене. При свете мы выглядели помятыми, пьяными, уставшими и раздражёнными, а тишина дрожала от напряжения. Я чувствовал, что он смотрит мне прямо в глаза; сам я старался обшаривать взглядом лифт, читать инструкцию безопасного пассажира или смотреть себе на руки.

На последнем этаже кто-то обставил площадку таким количеством горшков с растениями, что она была похожа на оранжерею, а лестница вела как будто в чёрное никуда. После ещё одного пролёта, впрочем, лестница заканчивалась решёткой с диспропорционально широким разлётом с краю, у стены. Я быстро протиснулся через прутья и поманил Серёжу за собой, но тот вдруг запыхтел, завертелся и покраснел, когда понял, что не пролезает в щель. Почему-то вид его красного и злого лица в свете фонарика моего телефона вдруг вызвал у меня настоящий припадок смеха, такой, от которого мне пришлось опуститься на корточки. 

- Не смешно, - сквозь зубы процедил он.

- Да подожди ты, лосище, - не переставал смеяться я. - Я забыл, какие у тебя плечи. Давай ещё сильнее решётку раздвинем. Нам по силам. Ты же видишь, её так шатали сначала.

Уперевшись одной ногой в стену, я принялся тянуть прут в обратную сторону; Серёжа занимался тем же самым с другим прутом с другой стороны. Минут через пять мы всё-таки доломали её до нужной ширины.

- Сука, я весь в пыли, - пожаловался Серёжа, стряхивая пыль со своей любимой куртки.

- Прости, - прошептал я, пока подсветкой с телефона освещал путь среди каких-то строительных материалов. 

На крыше нас обдало прохладой и свежим неспокойным ветром. Небо было потемневшим, но не чёрным, каким часто бывает в начале лета, когда солнце почти не заходит. Сама крыша была зачем-то усыпана мелкой галькой; мы обошли какие-то будки, которые были не то шахтами лифтов, не то электростанциями, и вышли к прочной каменной ограде. С крыши открывался непривычный вид на знакомый город; в темноте редкие огни в высотных домах то вспыхивали, то угасали, как угли в потухшем костре.

- Ну? - с нетерпением спросил я.

- Игорь, м...

- Серёжа, короче, можно я сначала? - перебил я его. - Я подружился с тобой, не чтобы... ну, ты понял... чтобы тогда с тобой утром проснуться без трусов. Не для этого все было. Но когда это случилось, я как бы это... ну, не разочаровался.

- Да я тоже не жаловался, - отведя взгляд в сторону, сказал он. - Ты тот ещё...

- Я думал, что... Я не хотел вот так все менять, ну, в смысле, что если оно идёт как идёт...

Серёжа засмеялся.

- Я в первый раз вижу, как ты не можешь говорить.

- Ой, помолчи, а? - улыбнулся я и подошёл к нему ближе. - Я хочу попробовать. Ещё. Я думаю, что ты мне понравился.

- А что ты молчишь тогда? - наградив меня щелбаном, раздражённо спросил он. - Ходишь, как воды в рот набрал, ни разу не заговорил об этом?

- Потому что я боялся тебе сказать.

- Я страшный, что ли?

- Да, блядь! Я боялся, что тебе это не так сильно понравилось, как мне.

Мы замолчали. Он смерил меня взглядом и покачал головой.

- Ну ты и придурок, конечно.

Он взял меня за руку и подвёл к ограждению, похлопав по нему рукой, предлагая усесться.

- Не бойся, - прошептал он. - Я тебя держу.

Я не то чтобы боялся, потому что спиной не видел высоты и потому что его руки сцепились в замок где-то у меня за спиной. Он начал целовать меня, но не так, как тогда, а по-другому, как будто я был ему давно должен этот поцелуй, как будто бы он был рассержен на то, что скучал по мне, хотя я все это время был рядом.

- Ну не могу видеть тебя с другими, - набрав в рот воздуха, прошептал я.

- Что мне, за ручку с тобой ходить по корпусу теперь?

Но он не дал мне ответить, а снова увлёк в поцелуй.

Я думал, что если бы он не держал меня, то я бы, наверное, точно растёкся и свалился с крыши: у меня кружилась голова от его запаха.

- Чего лыбишься? - спросил он, когда настала пауза. - Отвечай.

- Я не знаю. Я что, по- твоему, думал про это? Может, пойдём в машину?

- Ты охуел? - заулыбался он. - Я зачем, по-твоему, испачкал куртку и ломал решётку? Не рыпайся. Не бойся. Я тебя держу. Я же трезвый.

- Я тоже.

- Ага, конечно.

Его поцелуй как будто требовал от меня покорности, но я не давал ему навязать темп, сопротивляясь просто так, потому что завёлся.

- Понравилось ему, значит? Ай, - улыбнулся он. - Чего кусаешься? Ну-ка, - он прижал меня ещё сильнее. - Пиздец...

- Пиздец, конечно, - кивнул я и залез под его футболку руками.

- Мы, получается, пидоры? - хихикнул он.

- Получается? Я не знаю, Серёга.

Я задрал его футболку и юркнул под неё, позволив себе целовать его тело. Швы разошлись, а Серёжа издал протяжный вздох.

- Блядь, Игорь, хватит, а? Я же не железный.

- Я тоже. Я хочу тебя.

- Ну не здесь же! Карлсона разбудим, нахуй. Поехали тогда ко мне. 

- А можно ещё немного посидеть с тобой на крыше? - спросил я, вынырнув из-под его футболки.

- О... - он провёл пальцем по моей губе. - Ну всё, блядь. Началось.

И до того утра я верил, что закончилось.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Молодые парни, Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>