Горячая гей библиотека

Смущая небеса (повесть, глава 1)

Часть 5

В доме ужинали рыбой. Гио нехотя ковырял вилкой золотистые ломтики, щедро припудренные сухими пряностями. От обилия рыбных и мучных блюд его мутило всю неделю. В конце концов, он пододвинул к себе салатницу и выложил на тарелку изрядную порцию томатов с огурцами. Мать участливо улыбнулась и плеснула ему в стакан вина, наполовину разбавив его водой. Дядя и отец молча пережёвывали пищу, изредка бросая многозначительные взгляды друг на друга.

- Я разбил палатку у реки, - вдоволь помучив зятя, обронил, наконец, Аслан. - Она не очень вместительная, так что вас я к себе не приглашаю.

Мать издала неопределённый звук, затем отложила в сторону нож и спросила:

- А ты уверен в том, что это небезопасно? Всё-таки вокруг горы, мало ли что может приключиться.

Дядя ухмыльнулся:

- Потому-то вам и будет гораздо уютнее здесь, за семью замками. Я же хочу сполна насладиться местной полудикой природой. Заночую сегодня там, если только москиты не обратят меня в бегство. В остальном же, думаю, мне ничто не угрожает.

В комнате воцарилось молчание, которое нарушал лишь мерный перестук столовых приборов. Ужин подошёл к концу...

Было около трёх часов ночи. В крошечной спальне, отведённой Гио, были растворены все окна, но жара не убывала. В сбитых простынях, покрытый с ног до головы липкой плёнкой пота, он ворочался в полудрёме, хватая пересохшими губами сухой воздух, поднимающийся от земли. Тревожный хор цикад в глубине двора не давал ему уснуть окончательно. Этот беспрерывный сверлящий звук проникал в его воспалённый мозг, будя в нём причудливые образы, сплошь тёмные, в огненных точках.

Водя беспокойными руками по взмокшему телу, Гио избегал касаться своего восставшего естества, но сладкая нега уже просочилась в его чресла. Часто пульсируя, его мужской орган стремительно увеличивался в размерах, в сведённых бёдрах появилась гадкая дрожь.

Окончательно проснувшись, Гио сел в постели, опустив пылающие ступни на дощатый пол. Потом медленно поднялся, нащупал лёгкие холщовые шорты, в которых пробегал весь день, поднялся на подоконник и, неловко задев ногой раму, спрыгнул в кромешную тьму сада.

Дорога к реке была пыткой. Гио натыкался на острые камни, колючки чертополоха вонзались в его босые ноги, несколько раз он перехватывал на теле жутких мотыльков и сороконожек, но неотступное желание толкало его вперёд, к густому ивняку.

Воздух у реки был расцвечен бликами луны в воде, видимость значительно улучшилась. Остроугольная крыша палатки чётко вырисовывалась на фоне блекнущего неба. Стараясь не шуметь, Гио сделал последние шаги, и вот его непослушная рука уже отводит тяжёлую брезентовую складку, за которой спрятана широкая металлическая молния. Разумеется, Аслан застегнулся изнутри, но Гио знает, что достаточно у основания бегунка остаться небольшому зазору, и молнию можно спустить лёгким нажатием пальца. Так оно и есть. Дядя не был особенно щепетилен в вопросах безопасности.

Вскоре Гио уже мог заглянуть в чрево палатки, но рассмотреть что-то в царящей там тьме было почти невозможно. Тогда он решил впустить внутрь немного призрачного света, исходящего от поверхности воды, и, широко распахнув края брезента, отошёл в сторону. Свет выхватил из мрака оголённую по пояс фигуру мужчины, разбросавшего руки и ноги на тёмной от пота соломенной циновке. Под голову Аслан подложил вещевой мешок. Полбутылки вина, грязный стакан и засиженная уховёртками пепельница дополняли эту спартанскую картину.

Гио скользнул взглядом по телу дяди. Его гладкая мускулистая грудь сильно вздымалась, а на впалом, покрытом лёгким пушком животе выступила обильная россыпь пота. Гио сглотнул возникший в горле комок, потряс головой, пытаясь развеять опасное наваждение.

Не было ничего удивительного в том, что его потянуло к мужчине, ведь подобные желания не раз возникали в его организме. Он сделал для себя неутешительное открытие: его не привлекают красивые девушки. Их легкомысленное щебетание и избыточная жеманность вызывали в нём глухую неприязнь, а глупая погоня за нарядами и побрякушками внушала стойкое презрение. Конечно, случалось, что на его пути попадались и другие, более сложные натуры, лишённые всякой женственности, бесцветные, как дождевая вода. Парадокс его души заключался в том факте, что, лишённые девичьей пестроты и наносного блеска, эти последние раздражали его куда интенсивнее стандартных версий.

Однако Гио умело контролировал своё поведение. Не желая ни в коей мере привлечь к себе недоброжелательное внимание сверстников, бравирующих сомнительными победами на личном фронте, он время от времени заводил ни к чему не обязывающие отношения с самыми смазливыми девочками лицея. Он даже принуждал себя целовать их на тёмных лестничных пролётах школы. Дальше этого дело не заходило, да и не могло зайти - кавказская мораль осуждает добрачный секс, особенно в таком возрасте. Пользуясь менталитетом своего народа, как ширмой, этой юный мученик проходил все круги ниспосланного ему ада с гордо задранной головой. Парни уважали его за независимость духа и острый, как шило, язык, а девушки послушно таяли под ледяным взором его бархатистых глаз.

Этот маленький, чётко отрегулированный им мирок, слаженно вертелся в суматошном вихре дней и ночей, оберегая внешний покой своего хозяина, но никак не исцеляя его одинокую израненную душу.

И сейчас, лаская взглядом распластанное у его ног тело, эту совершенную в своей лепке мужскую плоть, Гио не мог взять лишь один барьер своей совести, одно смущало его неприкаянную голову: это же брат его матери, родной дядя будит в нём вожделение!

Гио прикрыл глаза, прислушиваясь к барабанному бою, поднявшемуся в его груди. Он уйдёт, просто сбежит подальше от этого места... Мысли лихорадочно путались, дыхание сбилось. В глубине души он понимал, что не простит себе упущенной возможности соблазнить этого человека и утолить, наконец, снедающую его молодой организм жажду плоти. Такого шанса, когда время совпадает с местом, могло у него больше и не появиться!

Резким движением он высвободил из штанов напряжённый до боли член и с ненавистью уставился на него. Вот что оспаривает волю его совести! Несуразный комок мышц, сочащий безрассудную похоть, управляет в эту минуту его разумом! Гио взял его в руку, провёл пальцами по шелковистой коже. Все нервные окончания тела тут же отозвались на этот незатейливый жест. Сглотнув слюну, он сделал ещё несколько плавных движений...

Спасительная в своей наивности мысль пришла ему в голову: он сделает то, что хоть на короткое время принесёт ему облегчение. Ему и раньше доводилось заниматься рукоблудием, но сейчас это не будет отвлечённым актом. Мощный визуальный стимул прямо перед ним, всё произойдёт быстро и тихо. Высвободив губительную энергию, он сможет удалиться и привести свои эмоции в порядок. А завтра будет новый день, и буря, возможно, уляжется...

Вероятно, так бы оно всё и было.

Остервенело работая ладонью, Гио не отслеживал прогресс своего решения. Его горячечные глаза выхватывали из зыбкого предрассветного сумрака готовые детали, лишённые всякой фантазии и потому ещё более дурманящие. Усмиряя сорвавшееся дыхание, он только на мгновение сделал паузу, переведя замутнённые глаза с живота мужчины на его лицо. В эту самую секунду сердце покинуло его - приподняв голову на согнутой в локте руке, дядя Аслан в упор смотрел на своего племянника...

Обратный путь занял у Гио не более пяти минут. Он нёсся к дому, спотыкаясь о корни деревьев, западая в земляные ямы, хватаясь руками за гибкие стволы молодых вишен. Лицо дяди стояло перед его глазами. Только теперь ему стала очевидна вся катастрофическая нелепость произошедшего. Чувство стыда душило его: щёки так полыхали, что он инстинктивно подносил к ним ладони, а в запрокинутой голове маятником ходила одна-единственная мысль: "Узнают!".

Спустя некоторое время, уже в своей спальне, Гио сидел на кровати, покачиваясь на скрещенных ногах из стороны в сторону, будто кающийся буддистский грешник. Мылкая волна омерзения поднималась из глубин его существа, затапливая собой и частящее сердце, и замершую душу. Что будет? От дяди можно ожидать чего угодно... Гио живо представил, как во время очередного спора с отцом Аслан с едкой ухмылкой оборвёт хвалебную песнь зятя в честь сына, наклонится к самому его уху и шепнёт несколько судьбоносных фраз. А мать? Как смотреть ей в глаза, узнай она об извращённом влечении сына к её родному брату?

Так, в течение одного часа, на мир Гио опустилась непроницаемая пелена отчаянья.

страницы [1] . . . [3] [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Азия и Кавказ, С отцом, дядей, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>