BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сказка о прекрасном ЭликэЧасть 6 (последняя) Минуло несколько сезонов дождей. Нелегко жилось эстелийскому народу. Во всех городах, во
всех землях тихо проклинали Афаля. Даже эквиламцы, так радостно встретившие нового царя,
теперь вспоминали с тоскою времена Маирпы. Собирал Афаль непомерные налоги, высасывая
все соки из городов и сёл, разоряя собственный народ. Он делал это потому, что готовился к
войне с Лемейскими горами. Разорялись купцы, беднели города. Множество нищих появилось на
улицах. Царь ввёл жесточайшие законы. Стали повсеместно происходить жестокие расправы
над любым, кто позволит себе произнести нелестное слово о властелине. Запретил пьянящие
напитки, хотя продолжал распивать их сам. Объявил преступлением плотскую любовь вне брака,
хотя сам самозабвенно предавался оной. Запретил выходить на улицы с приходом темноты.
Запретил праздник урожая и праздник дождя. Обязал всех замужних женщин скрывать свои
волосы и лица в вуали. Но самый страшный его закон был таков: все калеки, все, кто
неполноценен телом и неспособен работать и воевать, должны быть убиты и не есть зря пищу.
И это было исполнено. Не осталось в Эстелии калек и больных. Афаль упивался властью.
Приказывал сочинять и петь себе хвалебные гимны. Рисовать огромные портреты свои
заставлял он художников. В том числе жену своего сына Ирзара, считавшуюся лучшей
художницей в царстве. Портреты эти висели на всех улицах, во всех городах. И люди должны
были им поклоняться. Он смертью карал всякое ослушание в отношении него. Как же ненавидел
его народ! И как же боялся это выразить! Но зато эквиламцы любили царского наместника -
царевича Ирзара и жену его Лемерею. Те делали для простого люда всё то, что было
в полномочиях наместников. Молодая царевна сама кормила голодных, раздавала одежды бедным,
всякому готова была помочь. Всем была она хороша, но одно было странно: за три года
супружества с царевичем она всё ещё не подарила ему наследников рода. Поговаривали уже,
что чрево её бесплодно. Зато она занималась тем, чем совсем не полагается заниматься
женщине, - воинским искусством. Как, бывало, удивлялись вельможи, застав царевича и
царевну сражающимися на деревянных мечах! Ирзар учил жену и стрелять из лука, и колоть
копьём, и поднимать тяжёлые металлические гири. Руки у неё стали от этого излишне крепкими,
мускулистыми, будто у юноши. А она стала носить одежды с длинными широкими рукавами, дабы
это скрыть. Даже лицом она стала словно бы мужественна - как заметили те, кто видел её
без вуали, которую она носила на улицах. Поговаривали, что Афаль, должно быть, заставил
её готовиться к войне наравне с мужчинами, чтобы она повела один из полков на Лемейские
горы... Афаль был пьян. Он сидел за столом в трапезной, среди золотой посуды, шёлковых
ковров и хрустальных статуй. Он объедался куропатками и поросятами-пекари, лобстерами и
креветками, сладкими медами и спелыми плодами и взирал в предвкушении плотских утех
на очередное юное невинное создание, которое сжималось в страхе под его взглядами.
Но тут раздались за окнами крики: "Тревога! Тревога! Война! На город напали!" Царь,
забыв о трапезе, взбежал на высокую башню дворца и увидел страшное зрелище: на город его
двигались несметные полчища вооружённых людей. Их было так много, что до самого горизонта
не видно было, где кончается толпа. - Что? Что это такое? Что происходит?! - кричал
в ужасе и негодовании Афаль, а меж тем таранные орудия уже ломали ворота в Ремм.
Захватчики ворвались в город. Их было так много! Среди них были и эквиламцы, и
белгофцы, и солдаты из Лемейских гор. И многие реммцы перешли на сторону нападавших.
Те же, кто остался на стороне Афаля, были почти бессильны выступать против огромной армии.
И вот войны уже штурмуют царский дворец, ломают двери, врываются в сам тронный зал,
где мечется в страхе и ярости Афаль. И что же испытал тиран, когда увидел, что во главе
напавших на него полчищ были... Ирзар и Лемирея! Сын и невестка вместе с самыми бравыми
из своих солдат перебили в тронном зале всю личную стражу Афаля. Тот лишь, открыв рот,
наблюдал с удивлением, как ловко сражается мечом хрупкая девушка - не хуже, чем его сын,
бывший с отрочества искуснейшим воином! И вот, оставшись без защиты, Афаль возопил:
- Сын мой! Ирзар! Как мог ты предать меня? - А как мог ты свести в могилу свою жену,
мою мать, своим безразличием и своими изменами? Как мог искалечить судьбы стольких людей?
Ты тиран и убийца! Я хочу править этой страной! И не так, как ты, а мудро и справедливо!
Я жажду власти, как и ты, но только не для того, чтобы упиваться ею, а для того, чтобы
принести благо народу! И народ, как видишь, поддержал меня! Сегодня ты умрёшь, отец!
Схватился Афаль за свой меч. - Тварь! Неблагодарный выродок! Щенок! Будь проклят
ты навеки, подлый шакал! Да знаешь ли ты, что не достанется тебе трон всё равно! Если
убьёшь ты меня, то никогда не сможешь править! Ибо законы наши гласят: не может убийца
ничего наследовать от убиенного! - Ты умрёшь не от моей руки! - усмехнулся Ирзар.
И вперёд выступила Лемирея. - Ты? Дерзкая девица! Он и тебя уговорил идти против
меня! - Нет! Это я - зачинщик восстания! Твой сын был склонён мной к этому. Непросто
мне оказалось убедить его, открыть ему достоверно, кто таков ты! И лемейцев именно мне
удалось уговорить пойти с нами! Потому что во мне лемейская кровь. И ещё одно скажу тебе:
я не девица! Лемирея сорвала с себя вуаль, и царь увидел её лицо без прикрас -
мужское лицо, и руки - крепкие руки, сжимающие рукоять меча. Не женщина стояла перед ним,
а молодой мужчина-воин. - Не узнаёшь меня, Афаль? Я Эликэ, сын Маирпы. Тот, над кем
ты надругался, тот, у кого отнял законный трон и корону. Тот, кто перенёс по твоей вине
страшные мучения, какие нельзя описать! Теперь пришла тебе пора заплатить за всё!
- Ты? Жалкий червь, ничтожество! Презренный! О, боги! Как возможно это! Я тебя считал
давно умершим! А ты... хитрый змей, мерзкая падаль! Сын шлюхи! Шлюха и сам! Эликэ,
не в силах снести этого оскорбления, разбередившего зажившие было старые раны его души,
кинулся с обоюдоострым мечом на Афаля. Царь отразил удар и замахнулся на Эликэ. Но
белокурый воин отразил удар так же искусно. Меж ними завязалась жесточайшая схватка.
Солдаты Ирзара кинулись было на помощь Эликэ, но Ирзар крикнул: - Нет! Не вмешивайтесь!
Это их поединок! - и солдаты отступили. Они долго сражались: один - мускулистый и
высокий, но отягощённый уже телесной полнотой от неумеренного обжорства и пьянства, и
другой - ловкий и гибкий, лёгкий и стройный, будто молодой побег. И никто не хотел
сдаваться. Но всё же все, кто наблюдал за поединком, заметили, что Афаль будто устал.
Движения его сделались более медленными и вялыми. А в какой-то миг царь и вовсе
поскользнулся на луже пролитого им же недавно вина. Он упал. И белокурый войн тут же
приставил меч к горлу Афаля. Рука Эликэ дрогнула и замерла. Взгляд янтарных чистых
глаз молодого воина встретился со злыми, полными ненависти глазами царя. Эликэ поставил
колено на грудь врагу. - Проси у меня жизни! Но Афаль прошипел с неистовой злобой
и презрением: - Просить? У тебя?! Сын шлюхи и шлю... Лезвие меча полоснуло
по горлу царя. Алая кровь, как вино, брызнула на мрамор пола. Голова Афаля откатилась
к трону. Корона упала с неё. Рот несколько раз беззвучно открылся и закрылся, будто
изрекая последнее бессильное проклятие, а глаза ещё некоторое время смотрели с ненавистью
на Эликэ, пока не остекленели... На центральную площадь Эквилама собирался народ,
чтобы увидеть коронацию нового царя. Царём Реммским стал Ирзар, а корону Эквилама
надел Эликэ. Все уже знали, кем была на самом деле жена царевича Ирзара. Но народ
спокойно - без возмущения и злобы - принял весть об этом обмане. Потому что слишком
много добра сделал Эликэ эквиламскому народу, и его подвиг - убийство Афаля - уже
славили музыканты и поэты. За это всё готовы были простить юноше. И вот он -
с короной на голове, в драгоценностях и торжественных одеждах - стоит вновь на помосте
рядом с верховным жрецом и вельможами и обращается к толпе. Он говорит пылко, искренне,
голос его звонок и чист. И каждое слово его пронизано самой искренней преданностью
и любовью к своему народу, желанием сделать каждого из эквиламцев счастливым.
Но в сердце его всё ещё таится страх - а если будет далее всё так же, как и тогда?
Вдруг закидают его комьями грязи, оскорбят и прогонят? Он ведь помнил прекрасно, что
произошло в тот страшный день, хоть и минули годы! Помнили это и те люди, что
собрались на площади! Это ведь были в большинстве своём те же самые люди! Когда
коронованный молодой царь окончил свои речи, в толпе вдруг какой-то человек упал
на колени и крикнул: - Прости, повелитель! Другая фигура, уже женская, тоже
рухнула на колени и прокричала: - Прости, повелитель! И вскоре десятки, сотни,
тысячи голосов в унисон уже кричали: - Прости, прости, прости... Он поднял руку,
давая понять, что хочет тишины. И когда люди смолкли, сказал: - Зло и страдание
никогда не исчезнут из мира, если не научиться прощать! Я прощаю всех вас! И буду жить
для того, чтобы вы были счастливы! Когда окончился тот день и наступила ночь,
молодой царь лёг спать. Ему снился его отец - Маирпа. И отец улыбался. Что ещё
досказать? После коронации Эликэ написал письмо Дармелле, своей спасительнице. Когда
она развернула принесённый гонцом свиток, то прочитала в нём такие строки: "Здравствуй,
милая, добрая женщина! Помнишь ли ты того жалкого бродяжку, замёрзшего, голодного и
больного, которого ты накормила, обогрела и исцелила? Так вот, знай, что теперь он -
царь Эквилама. Приезжай в Эквилам, ежели хочешь. Будь придворным лекарем в моём дворце.
Будь моей матерью". Она согласилась и приехала в Эквилам. Не было предела радости
молодого царя, когда он встречал свою спасительницу! Она не покинула насовсем Лемейские
горы. Шесть лун теперь жила она в Эквиламе, во дворце Эликэ, а шесть лун - в родных
Лемеях. Царь звал её матерью своей. Да, супружество Ирзара и Эликэ жрецы признали
несостоятельным. Увы, даже цари не в силах отменить вековые установления и предписания
религий. Брак был расторгнут. Оба понимали, что так и должно быть, и иначе не могло
всё обернуться. Ведь долг каждого из них - продолжить свой род, думать прежде всего
о благе своих царств. Каждый уехал в свой город. Потом и тот, и другой женились. И даже
были счастливы с жёнами. И жёны родили им наследников. Но ещё долгие, долгие годы
оставались два царя любовниками. Часто Эликэ приезжал в Ремм. Часто Ирзар наведывался
в Эквилам. И там цари запирались в спальных покоях, и на шёлковых кроватях дарили они
друг другу величайшее наслаждение, какое нельзя и описать. Вот и сказке конец...
страницы [1] . . . [4] [5] [6]
Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Прошлые века
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|
