Горячая гей библиотека

Сочинение (глава 3, И всё-таки - друг ли?)

Часть 2

Тёплый ветер, бьющий в наши лица, задирает чёлки и шумит в ушах, мешая разговаривать. Приходится кричать. Но наш крик - и от радости тоже. Скоростной калейдоскоп мелькающих теней и солнечных зайчиков в глазах вызывает восторг. Под колёсами шуршит новьём ковёр листопада. Сердца колотятся от бешеного вращения педалей. Они переполнены счастьем единения с осенью, с природой парка. Нашей дружбой и любовью. Всё перемешалось в немыслимом взрывном коктейле. Уже не хотелось решать глобальные проблемы, думать о "завтра". Мы жили только сегодняшним днём, только данным часом и секундой.

Наверное, это колдовство, но я вдруг ловлю себя на том, что незаметно превратился в Андрюхиного ровесника, такого же безбашенного пацана. Как будто испарились несколько лет, разделявшие нас. Сброшен давящий груз учительской серьёзности и ответственности. Стало необыкновенно легко и весело.

Как странно всё-таки влияет на человека обычная велосипедная прогулка.

Исколесив все парковые дорожки не по одному разу, понимаем, что этого явно мало.

- Эй, ученик, - подмигиваю я. - А не махнуть ли нам за город? Тут не так далеко. Я, кстати, знаю один заброшенный яблоневый сад. Там вкуснейшие яблоки.

- Козырно! Я - весь твой, учитель.

Ещё полчаса дикой езды по дорогам (без правил, без элементарного чувства самосохранения), и мы вырываемся в поле...

Не знаю, куда мы так неслись? Вроде, времени до вечера был ещё вагон. Наверное, нам просто хотелось быстрее сбежать от городской сутолоки, от людей. Мы жаждали одиночества. Тихого и безмятежного. Чтобы это синее небо - только для нас. Чтобы солнце - только нам двоим. Чтобы никто не помешал нашим желаниям, пусть и самым диким может быть. А может, простым и естественным...

Дорога бежала в полях, разделённых редкими лесополосами. Чистый воздух разнотравья врывался в наши легкие и пьянил головы. Всё дальше уносила нас дорога, всё мельче становились кубики многоэтажек позади. Никто не встретился нам в этот будний день: ни машины, ни путники.

- Вон он, сад, уже близко, - махнул я, наконец, рукой на видневшиеся невдалеке деревья...

Жадность наша была сравнима разве что с дикостью первобытных охотников. Мы мотались от одного дерева к другому, выискивая самые вкусные яблоки, но съедали их лишь наполовину, бросали в траву и тут же тянули руки к следующим плодам.

- Может, с собой наберём? А, Мишань?

- Во-первых, некуда (не по карманам же совать), а, во-вторых, надоели, ну их в задницу!

- Хи-хи. Куда?!

- Прошу прощения. Хы-ы. В попку.

- Боюсь, не влезут. Может, всё-таки в рот?

- Во рту уже и так кисло-сладко. Я больше не могу.

- Ладно. Давай тогда просто посидим. Тут непривычная тишина. Я давно такой не слыхал.

- Ты правильно сказал, дружище. Тишину действительно можно слушать. Тем более что она здесь не абсолютная. Вон пчела прожужжала, а там кузнечик прострекотал, слышишь?

- Угу. Твоё сердце тоже слышу, - Андрей придвинулся и приложил ухо к моей груди.

Руки сами собой обняли его голову, и я легонько поцеловал подставленный затылок, с удовольствием зарывшись носом в макушку.

- Мишаня, ты сегодня мой. Только мой! И мне дико хорошо! - обнял он меня поперёк.

- Твой так твой. Конкурентов всё равно нет.

- И не будет! Всех изгрызу нафиг.

- Не знал, что ты жестокий.

- Не-е. Я просто не хочу тебя ни с кем делить. Мне клёво вот так - обнявшись. На всю жизнь чтоб.

- Хм-м. Наверное, и я бы согласился...

Андрюха откинулся на спину и раскинул руки.

- "...Берёзы жёлтою резьбой
Блестят в лазури голубой,
Как вышки, ёлочки темнеют,
А между клёнами синеют..."

- Красиво, ученик, но не совсем то, что надо. Где тут ели с берёзами среди яблонь? Может, попробовать что-то ближе к теме? А? Вот это, например:

"Осень просится в друзья,
Ходит всюду по пятам,
И не скажешь ей "нельзя",
Ведь черёд её настал..."

- Ага. Дай угадаю. Друг, ходящий по пятам - это ведь я? Хм, ну тогда вот тебе для полной ясности. И как раз по теме:

"...Тебя я зноем заманю,
Тебя я небом околдую,
Тебя мечтою назову,
А если надо - завоюю.

К тебе я птицей прилечу,
И буду петь о нас с тобою,
Коль сердце в плен не захвачу,
Прибьюсь к ногам морской волною..."

Я уже не смеялся. Расхотелось. Меня только что распластали на лопатки и яснее ясного дали понять, что сопротивление бесполезно. Но крепость внутри меня ещё не пала. Стиснув сердце в кулак, я упорно твердил, что у нас лишь дружба и невозможно ничего иного. По крайней мере, не сразу. Я всё меньше сомневался в том, что то самое, иное, обязательно произойдёт. Да, к чёрту! Вообще не сомневался, если честно. Но признаться парнишке в любви мне было страшно. Ведь это значило - круто свернуть со своей натоптанной дороги куда-то в неизведанную чащу. А что ждёт нас там, в чаще?.. Ещё торчал глубоко внутри некий стопор, больно царапая о живое сердце и кровоточа капля за каплей...

- Прекрасные стихи!

- Спасибо! Жалко - не мои.

- Напишешь ещё. Эх, Андрюша, тебе бы надо в литературный институт. Я, кстати, могу помочь... Впрочем, ведь не это ты хочешь услышать. Да? Хм, ладно. Ну тогда знай, дружбайка, что ты очень нравишься мне. Раньше тоже нравился, но я этого не чувствовал, вернее - не придавал этому значения. Мы многого не замечаем в повседневности, однако начинаем ценить, лишь потеряв, или вдруг внимательнее присмотревшись к тому, кто до поры казался незаметным. И тогда он неожиданно высвечивается, как бы выходит из тени, становится ещё более привлекательным, желанным. Ты открыл мне глаза тем своим сочинением. Заставил многое переосмыслить. Вот почему я потом всю ночь просидел на кухне со своими размышлениями. Я пока так и не договорился с самим собой о будущем. О своём, о нашем... Но понял главное: что мог бы потерять, наверное, самое ценное в жизни, так и не увидев его у себя перед носом, не почувствовав, не узнав, что оно есть, что оно вообще может быть на Земле - твоё чувство ко мне. И мне стало страшно. Ведь как много мы теряем по собственной невнимательности, да и просто из-за нехватки времени, от недосказанности, недодуманности...

- Нерешительности, - вставил Андрей, и я лишь кивнул в ответ (так и не озвучив это слово).

- Всё, пора по коням, дружище. Солнце уже низко.

Парень обречённо вздохнул и нехотя поднялся. Опять растаяла его мечта. Вот она только что была рядом, порхая совсем близко, легко касаясь крыльями щёк, жаждущих губ - только руку протяни... И неожиданно испарилась в лучах заходящего солнца. Высохла... Почему?! Разве не обидно?

Однако упрямство к Андрюхе перешло ещё от бабушки. Её никто не мог переубедить, если она чего-то хотела. Внук редко её видел, потому что с матерью бабуля была в длительных контрах, но они всегда чувствовали родственные души друг друга, потому и были очень близки.

"Да нафиг ваще вспоминать о бабке рядом с Мишаней?!" - психанул на себя Андрей, а вслух спросил:

- А мы приедем ещё сюда?

- Почему бы и нет? Дорога освоена и "пропедалена".

- Ок! Тогда погнали.

И мы помчались обратно, навстречу раздувшемуся огненному шару солнца, медленно падающему куда-то в пучину многоэтажного города...

Появившиеся стада мошек то и дело залепляют глаза, и приходится сильно щуриться. Но мы, не обращая на них внимания, бешено крутим педали друг за другом (Андрей впереди).

- А-а-а! Классна-а-а! - орёт Дрюня, закрыв глаза и рискуя обожраться залетавшей в рот мошкарой.

- Ма-ма-а! - кричу я, вторя ему.

- Ми-ха-а-а, я лю-блю-ю те-бя-я-я! - опять вопит он.

- А я те-бя-я! - бездумно повторяю я вслед за ним.

Андрей на полном ходу тормозит, взрывая пыль шинами, и я почти врезаюсь в его велосипед, судорожно вцепившись сразу в обе тормозные ручки.

- Эй, ты чего? Бешеный!

- Мишаня, чо ты щас сказал?

- Бешеный.

- Нет. Когда мы ехали. Ты любишь меня? Это правда?

- Ну... правда.

- Правда-правда?! Повтори ещё. Пожалуйста!

- Да! Да! Правда! - ору в голос. - Сдаюсь! Люблю тебя, сучонка! Ты всё-таки заразил меня своим сумасшествием. Теперь я тоже ненормальный, - и, наплевав на Вселенную, кидаю на обочину у лесополосы велик и набрасываюсь на губы, сводящие меня с ума уже две недели.

Мы оба слетели с катушек. До боли тискаемся, впиваясь друг в друга руками, губами, глазами, да и телами целиком... Мы срываем с нас всё, что выше пояса. Пуговки рубашек с треском выстреливают по дороге...

Затмение сознания под пылающим осенним солнцем!.. Нет контроля, нет правил, нет пределов... Лишь безудержный азарт и желание!

Но мелкому мало. Он нагло грабастает мою мотню пригоршней, а я в угаре сжимаю обеими руками его ягодицы. Нам не нужны слова, чтобы выразить эмоции, озвучить желания. Всё настолько само собой разумеющееся, будто мы занимаемся этим каждый день.

- Хочу-у-у! - вырывается грудным, животным стоном из Андрюхиного горла. - Дава-ай! Ну?

Непослушными руками он пытается расстегнуть мой ремень. Я помогаю ему и быстро остаюсь нагишом. Парень к этому времени тоже оказывается без одежды (и когда только успел?).

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Первый раз, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>