Горячая гей библиотека

Сочинение (глава 3, И всё-таки - друг ли?)

Часть 4 (последняя)

Странно. Я никогда не видел, чтобы шум светился. Монотонный, пульсирующий в голове шум принимал очертания расходящихся кругов и менял цвет от бордового до оранжевого. Круги рождались из ниоткуда, где-то в самом центре меня, и медленно, толчками расширялись, становясь всё светлее. Они распухали, как гигантские мыльные пузыри (один в другом), и лопались уже за пределами видимости. А внутри тут же возникали новые. Непрерывная фабрика пузырей шума, и ничего больше... Может, так выглядит само время? Монотонное, пульсирующее и бесконечное.

Впрочем, что-то всё же меняется. Надвигается какой-то сбой, диссонанс... Пока ещё еле улавливаемый, но он точно есть.

Гармония пульса сминается вторгающимися в неё посторонними звуками. А может, не звуками? На оранжевых кругах появились какие-то тени. Я их вижу.

Вижу? Значит у меня есть глаза? И кто я сам? Что это за вибрирующий шум в голове? Значит у меня есть ещё и голова?

Изменения нарастают, ломая привычную картину. Шум расширяется. Он уже не помещается в голове, захватывая всё новую территорию и обретая новые свойства. Теперь он с болью. Нет. Похоже, боль - это я и есть. Я состою из неё целиком. Она разнообразна. Где-то меньше, но местами нестерпима...

Блики в глазах становятся светлее... И наконец, при открытии глаз, они сменяются яркой пеленой.

- Шило, Колян, кажется, он очухался! Поправьте ему трубку. Эй, Дрон! Где Дрон? Позовите его скорее.

Улавливаю какую-то суматоху вокруг себя и ещё не понимаю, что являюсь её причиной.

Колян, Дрон... Кто они? Тоже части шума? Или боли?..

- Михаил Юрьевич! Михаил Юрьевич! - это звучит с разных сторон разными голосами.

- Мишаня, ты меня слышишь? - совсем близко, в самое ухо...

Я помню этот голос. Он особенный. "Миша-а-аня"... Ведь так звал... Так называл меня только ОН.

- Дрю-ня, - шепчу в ответ, но ссохшиеся губы разлепить не удаётся.

- Я здесь, я тут. Как самочувствие? - опять слышу я его голос, и сразу становится легче.

Боль сдаётся. Вытесняется его негромким голосом, его близостью. Он здесь, рядом. Жив. Значит всё хорошо. Остальное неважно, второстепенно.

- Та-ак! Это что здесь за колхоз? Кто разрешил? Быстро все вон из палаты! Хоть охрану выставляй.

- А можно мы с краешку на кушетке? Хотя бы одному кому-нить? Мы тихо.

- Марш, я сказала! Тут вам не буфет, чтобы толкаться. Все выходим и ждём в коридоре. Сейчас следователь приедет.

- У-у-у... Мы ещё зайдём! И ваще будем навещать Вас каждый день. Выздоравливайте, - слышу звонкие голоса, и снова на меня опускается тишина.

Однако уже не давящая, не пугающая. Даже приятная. Но с ней опять вернулась боль... Зато я могу сейчас соображать. Что со мной? Где я? Это больница? Андрюша здесь! Он с ребятами из школы. Боже, как я выгляжу? Мои ученики видят меня таким беспомощным, слабым. Так не должно быть. Надо встать...

Но попытка не удалась. Пронзившее и застрявшее внутри лезвие боли сразу опрокинуло меня обратно, обездвижило.

- Эка тебя дёргает. Терпи, мой хороший. Главное, что ты в сознании. Кризис позади. Вон сколько у тебя защитников-то! Так и рвутся всем табуном. А тебе, милок, остаётся только лежать да отдыхать. Вот так. Укольчик сейчас поставлю. Полегше станет.

Губы ощутили влагу мокрой салфетки, и наконец-то я смог разлепить их.

Дальше - дуновение сквознячка. Хлопнула дверь. И опять тишина. Сон...

- Михаил Юрьевич! Миша! Мишаня! - легонько, но настойчиво тормошат меня чьи-то руки.

Разлепляю глаза. Пелены уже нет.

Ко мне склонилось лицо Андрея. Он улыбается и внимательно смотрит. Будто взглядом пытается узнать о моём самочувствии, перетащить на себя часть боли. И ему это опять удаётся. Мне хорошо рядом с ним.

- Дрюша, - растягивается мой рот в подобии улыбки.

Гримаса вурдалака, а не улыбка. Но парень рад. Он целует меня в щёку.

- Ты помнишь, что было?

- Не совсем. Даже почти ничего.

- Короче, пока сюда не явился следак и не ввалилась наша шара, рабочая версия такая. Мы с тобой катались на великах, остановились в лесополосе передохнуть. Но на нас неожиданно напали те трое уродов из "Лекса", типа - грабануть. Я убежал, а тебя они хотели замочить. Агам?

- За-мо-чить... И что? Им удалось? - облизываю иссохшие губы, вспоминая о влажной салфетке, потому что их тоже хочется замочить.

- Почти. Во всяком случае, ножиком они в тебя усердно потыкали.

- Ножиком? Не помню... Где?

- И живот, и ноги, и руки... А чо ты от этих гандонов хотел?

- Да вообще-то ничего.

- Мишаня, бли-ин, ты ведь реально спас меня! Всё на себя принял. Спасибо тебе, любимый. Я вот терь здесь здоров, а ты... Нас бы обоих там рядышком положили, сто пудов. Ты же просто герой! В школе все тока об этом говорят. И даже мама. Мне кажется, она сильно догадывается про нас с тобой... А от бабули тебе привет.

- Разве мы знакомы?

- Нет пока, но она очень хочет познакомиться. Вот кому бы я влёгкую открылся. По ходу, ты только со мной был несмелым, а ваще ты - настоящий лев! Мишанечка, люблю тебя.

- А-а-а, я вспомнил - любишь, как чайник со свистком? Ты сам говорил.

- Как полный олигофрен, хи-хи. Смотрю и слюни пускаю.

- Пожалуй, тебе стоит написать об этом сочинение. Принесёшь - я проверю. Когда освобожусь. Хы-хы.

- Обязательно. Вот возьму тетрадь потолще и... Много чего сказать накопилось.

- Дрюня, а ты не жалеешь о том, что открылся мне? Я сейчас такой некрасивый, весь в шрамах... Хорошо, хоть лицо не пострадало. Они ведь останутся теперь, наверное, навсегда...

- Не, ну что за глупости? Ты смеёшься надо мной, да? Та я безнадёжно влюблён в каждый твой шрамик. Ты ещё узнаешь, каким я могу быть нежным и заботливым. Квартиру убрать, жратву приготовить - запростец. Я много чего умею. Выздоравливай тока быстрее.

- Стой-стой, какую квартиру?

- Нашу с тобой.

- А мы разве... э-э-э?..

- Угу. После лесополосы ты ведь просто обязан на мне жениться. Хи-хи-хи.

- Во попал!

- Всё, Мишаня, я погнал, а то эта здоровенная врачиха ща вломится, руки на лопатках мне узлом завяжет. Я в коридоре пока посижу.

Чувствую его горячие губы на своих (сухих и безжизненных), и опять веки становятся килограммовыми. Нет сил открыть их. Нет сил даже дышать...

Проваливаюсь в болезненный сон...

Следующее утро началось так же, как многие последующие...

- О! Наш Михаил Юрьевич уже проснулся? Здравствуйте, Михаил Юрьевич! Здравствуйте! Как Вы себя чувствуете? Очень больно? Бедненький. Может, соку хотите попить?

- Ему нельзя ничо пить, дура.

- Сам такой!

Палата мгновенно превратилась в филиал школьной перемены. Кругом галдёж и движение.

- Эй, народ, потише можно? А то опять щас выпрут всех. Ксю, подними ему подушку.

- Вам уже лучше, Михаил Юрьевич? - склоняется ко мне Ксюша. - Мы все так переживали. Это же надо! Спасибо Андрею, а то бы даже не знаю...

- А что было-то? Я ведь тут лежу и совсем не в курсе...

- Вы ничего не помните? Ой, я, когда узнала, чуть не умерла. Представляете, звонит Ковальский, весь запыхавшийся, и кричит, что на Вас напали в лесополосе. Срочно надо спасать! Куда бежать? Что делать? Я прям вся в слезах...

- Блин, эти девки нифига не могут объяснить путёво. Кароч, так всё было... - это уже Алик пробился в первые ряды. - Дрон начал звонить нам ещё с дороги. Дальше - всем по цепочке. Мы весь район подняли на уши.

- А не многовато ли района для меня одного?

- Можно было бы и больше. Та ради Вас, Михаил Юрьевич, и города мало!.. Кароч, кто-то первым туда прилетел, остальные потом подтянулись. Но поздно уже всё равно оказалось. Эти твари успели сделать своё чёрное дело и съеб... смотаться короче. Вы там лежали весь в кровище. Ужас! М-да, нехило они Вас пошинковали. Явно замочить хотели. Но мы обязательно достанем этих уродов. Обязательно! Их уже вычислили. Ищут. Мне пахан говорил. Он в ментуре работает.

- Наши родители многие кровь для Вас сдали.

- Ага. И мой папа со старшим братом тоже.

- А у меня и папа, и мама.

- Спасибо! Никогда не думал оказаться в такой ситуации. Мирный учитель литературы - раненый в больнице. Но вы все пришли. Вы здесь... И в тот вечер тоже... Ребята, я самый счастливый учитель! Всех вас люблю!

- Мы тоже все Вас очень любим!

Это уже сказал Андрей, обнимая меня. И тихо добавил:

- Выздоравливай скорее, солнце. Я очень страшно соскучился.

Быстро, сбивчиво шепчу ему в ответ на ухо:

- Дрюня, я думал, что ты мне друг. Но оказалось... больше. Гораздо больше! Не помню, сказал ли я уже тебе, но готов и повторить (хоть тысячу раз!). Люблю ведь я тебя, парень. Боялся даже себе в этом признаться, но теперь говорю уверенно - люблю. До донышка! До одури! И всегда буду любить. Мне теперь ничего не страшно. Андрюшка, оказывается, за все свои 24 года я ещё никогда и никого не любил, как тебя. Ты сам своё сердце мне распахнул, сам затащил меня туда, втянул, всосал... А я ведь, дурак, ещё упирался. Но теперь я там навечно. Ни за что не выгонишь. Зубами за тебя держаться буду. Спасибо, что ты есть рядом!..

Послесловие

"Спасибо, что ты есть рядом!.." - дописываю последнюю строчку и задумываюсь.

Всё, аут. Моё сочинение можно считать законченным.

Большинство литературных произведений - плод выдумки или искажения фактов (может, даже и невольного). Смог ли я передать то, что хотел? Поверят ли читатели рассказанной мною истории? Теперь это уже не в моей власти.

В ногу ткнулся мокрый собачий нос, и под столом нетерпеливо тявкнули.

- Привет, пушистик. Проголодался? Тогда айда на кухню.

Снизу на меня уставились два чёрных глаза и опять гавкнули - на сей раз, как мне показалось, удивлённо.

Потягиваясь, встаю, но меня задерживает рингтон пришедшей СМСки: "Лермонтов, покупаю рыбу, хочу на ужин сделать в кляре. Как идея? И, надеюсь, ты не забыл выгулять Тимку?"

Бью себя по лбу. Блин! Писательство здорово отвлекает от жизни. А я думал, псина проголодалась. Оказывается, совсем наоборот!..

- Тимоша, ищи ошейник, срочно идём опорожняться, а то вечером Андрюха опорожнит меня самого. Да и ещё кое-что отвинтит без солидола.

Уже из коридора до меня доносится радостное повизгивание.

- Ну ты прям ракета. Дай кроссовки-то одеть. Эх, два лучших друга у меня теперь: Дрюня да ты, - чешу лохматое ухо.

Псина аж заходится в экстазе благодарности, подпрыгивая и резво виляя коротким хвостиком.

- Знаю-знаю, конечно, и ты нас любишь. Был бы грамотным, тоже, небось, настрочил бы об этом своё сочинение?

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Первый раз, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>