Горячая гей библиотека

Настоящий полковник (глава 5)

Часть 3 (последняя)

Этот год стал для меня лучшим за все прожитые ранее. Даже на дембель ехать не хотел. Готов был ради своего Феденьки на сверхсрочную службу остаться, хотя о любви и слова не было сказано, но жили в согласии, понимании и регулярном сексе. За всё это время Фёдор ни разу не отказал, даже намекать не надо было, сам постоянно ластился и прижимался. Он, оказывается, ещё в Москве постоянно жил с парнями. И в этом была его судьба, и его предназначение. Он был классический пассив, который за великое счастье считал, если я его хуёк поласкаю ротиком да периодически свою попку ему подставлю. Уж больно сильно мне понять хотелось, отчего он так стонет подо мной, отчего цепляется с безумным взором, яко клещ, отчего просит, чтоб не кончал и подольше трахал...

Наверное, и остался бы я на сверхсрочную - а чего на пьяных родителей постоянно смотреть, чай не Гагарин с Терешковой. Меня их образ жизни до белого каления доводил. Единственным светлым пятнышком из моей юности был ты, вот твой образ и блазнил и манил, как свет маяка. Но я понимал, что время идёт, ты взрослеешь, приеду, а вдруг я уже тебе и не нужен буду.

А тут пришло сообщение о трагической смерти обоих родителей, и меня раньше срока демобилизовали. Последнюю ночь Феденька с меня не слазил ни секунды. Даже когда уже не стоял, ласкал и ласкал хер. А утром завыл, яко раненый пёс, упал на колени, обхватил ноги и всё скулил только одно: "Не уезжай, останься со мной, не бросай, люблю ведь тебя".

Вот и вернулся.

Рад, что тебя нашёл. Ты меня на плаву жизни держишь. Вот только одно "но": после армии меня на девок и баб не тянет - вообще. А тогда увидел тебя в поле на восходе солнца, и разом зазвучали слова песни, когда-то услышанной, и отчего-то сразу запомнившиеся:

"Очарована, околдована,
С ветром в поле когда-то повенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная ты моя женщина!

Ни весёлая, ни печальная,
Словно с тёмного неба сошедшая,
Ты и песнь моя обручальная,
И звезда ты моя сумасшедшая.

Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою
И слезами, и стихотворениями
Обожгу тебя, горькую, милую.

Что не сбудется - позабудется,
Что не вспомнится - не исполнится...
Отчего же ты плачешь, красавица?
Или мне это только чудится?"

Шишка в штанах кровью налилась, вцепился в тебя, трусь стояком по твоей попке, в голове туман, еле с собой справился.

А дальше и хорошо, и лихо. Не то, что сказать, намекнуть тебе о своих чувствах не мог. Единственное, что можно было, - всего в себя вкладывать в заботу, в то, чтобы у тебя было даже лучше тех, у кого живы мамка с папкой.

Ну, а уж коли так теперь всё сложилось у нас, то знай - люблю тебя и всегда любить буду. Как брата, как самого дорогого и близкого мне человека. С тебя никаких клятв просить не буду, ты ещё только на подходе к тому времени, когда понимаешь главное. Я впервые в жизни такие слова кому-то говорю и впервые так безумно влюблён.

А всё, что до тебя было, - это просто мой путь познания самого себя. И в этом процессе у меня были добрые попутчики, которые в силу своей человечности отдали мне жар своих сердец. И я не только благодарен им, но буду помнить их всегда. Они многое дали и многому научили, помогли в выборе. Были стартовой площадкой для полёта любви к тебе. Мой самый лучший человек!..

Тимка обнял меня и нежно стал целовать. Затем продолжил:

- Любил ли я его, так же как он меня? Не знаю. Мне он был дорог как старший названный брат. А потом, у каждого должен быть человек, который вводит в эту удивительную страну, где царит страсть и похоть. Я его в тот момент хотел постоянно.

Тем более, как оказывается, мы ещё так многого не успели попробовать. И когда он стал меня уцеловывать, то мгновенно полыхнуло в паху, и, схватив за так же восставший хобот, я потянул его в постель.

Тимофей в тот момент был для меня таким же проводником, как его сослуживцы на метеорологической точке, на незнакомой и неизведанной дороге по пути в Рай. Да и соломинкой, которая держала на плаву, не давая захлебнуться в тоскливом море Одиночества. А ещё членом семьи, что вытащил из страхов сиротства. Ведь мы были вдвоём, а это уже так много.

Тимыч как Мартин - гусак из мультфильма "Заколдованный мальчик" по мотивам сказочной повести Сельмы Лагерлёф "Чудесное путешествие на гусях", который помог мальчику Нильсу стать лучше, чем тот был раньше. Он открыл меня в моём же теле, восстановив способность организма функционировать, исходя из законов Природы. Ввёл в чудесную страну секса, раскрыл прелесть любовных утех. Видимо, уж так сложилось в истории человеческих отношений, что обязательно должен быть тот, кто раскроет секреты Жизни, так чтобы в один момент парнишка из гадкого утёнка превратился в прекрасного лебедя.

Тимофей Кузьмич Добров в те времена был для меня всем: мамой, папой, бабушкой, дедушкой, братом. Примером для подражания в жизни, в труде и спорте. Я восхищался его добротой, открытостью, мужественностью, силой, сексуальностью. Да, он стал для меня любовником, но не оттого, что силой либо обманом совратил парнишку. Наоборот, это я его использовал, как избалованный и самовлюблённый Нарцисс, герой одного из древнегреческого мифа. В которого, согласно Овидию, были влюблены юноши и девушки, но он отвергал их - прекрасный, холодный, гордый.

У каждого нормального пацана процесс полового созревания идёт постепенно. И каждое очередное открытие в изменении тела становится событием, которое постепенно становится реальностью, очередной ступенькой взросления. На меня свалилось всё разом. Потому во мне и проснулся монстр, которому секса надо было много и с каждым прожитым днём ещё больше. Жертвой этого безумства стал Тимка. Я не по одному разу приставал к нему в ночи, не прося, а требуя. В выходные, ещё и днём. А он, любя меня без памяти, считал за честь исполнить любую мою прихоть. И это я, а не он решил однажды, что надо Тима того... трахнуть... в попку. Что и сделал, пытаясь в одну из ночей вломиться туда вероломно, дерзко и насухую. Да ещё и грубо, жёстко, влекомый раздирающей меня похотью.

И опять мой брат и любовник оказался на высоте. Он не только терпеливо сносил мои неумелые и неуёмные приставания, но и мягко показывал, как это надо делать. Вылизывая с любовью всего, как котёнка, язычком внедрился в разрез булочек и обволакивал норку то ласковыми, то жёсткими касаниями, раздвигая стеночки. Это позже я узнал, что сей процесс называется римминг. И в одной умной научной статье вычитал, что сие есть "предварительная ласка, прелюдия к сексу. Хотя при умелой стимуляции может привести к оргазму. Это элемент сексуальной техники, который используют как гетеросексуальные, так и гомосексуальные пары".

А потом он стал растягивать пальчиками, ласково массируя вход в норку. Это было классно!

Но вот стеночки раздвинуты, и его длинные пальцы (сначала один, потом два), углубившись, нажали на что-то, и боже... Если раньше я парил от ласк, ранее не испытанных, то теперь сам стал этим воздухом, озонируя всё, всех и вся. Мой клиночек как-то аж раздался, стал толстым и длинным мечом. Его покалывало так, что казалось, что если ничего не предпринять, то он лопнет. И в попке свербеть начало, появилось желание, чтобы в неё поглубже влезли и пощекотали, может, тогда зуд исчезнет. Готов был уже сказать об этом. Но, видимо, у старшего и такого мудрого брата были другие намерения.

Это я уже сейчас понимаю, что он, беспокоясь о моём будущем, решил дать сначала мне опыт полового акта в качестве актива. Потому и подлез под меня, распластавшись лягушкой с высоко вздёрнутой попкой. Вот и конкретный объект для реализации только что полученных навыков.

Я в точности повторил то, что несколькими минутами ранее наставник проделал со мной. Любовник, когда посчитал, что готов к совокуплению, обхватил мой сочившийся стояк и направил его в себя. Другой рукой нажал на попку, дабы побудить к движению.

Напор был решительным, но медленным - удавчиком вполз в туннель. И чем глубже входил, тем приятнее становилось. Возникло нестерпимое желание резко вгонять и вытаскивать и иметь долго-долго... На самом деле хватило где-то на двадцать толчков, и я с рыком излился. В этом зверином рычании была гордость самца. Как объявление миру о свершившемся. Как результат того, что смог достойно выполнить предначертанную природой задачу... А вот выходить не спешил - хорошо было ТАМ. И иногда вновь вдавливал ещё не совсем опавший член, пока тот не вывалился сам.

Вот и ещё одна ступенька освоения нового преодолена. Пусть и в несовершенстве исполнено, но сам факт случившего уже говорил о многом.

Правда, за всё это время я больше думал о себе, чем о партнёре. И опять Тимыч мягко внушил мне (так, чтобы я не только услышал, но и понял), что секс - это удовольствие для двоих, а не для одного. И чем ты больше стремишься доставить удовольствие партнёру, тем больше вернётся к тебе. Иначе это приведёт к тому, что любой союз двоих распадётся. От неудовлетворения одного, от того, что его желания остались нереализованными.

Осознал. Стало стыдно от того, что так и поступал. Как невоспитанная хрюшка, напрочь забывал о том, что Тимофей такой же парень. И ему важно для собственного "Я" так же утверждать себя в роли самца-ёбаря.

Кроме того, мне, видя, как тащится брательник, когда его пялю, хотелось понять, отчего так. И уж такой мой характер: что в башку войдёт, ничем не вымараешь. Хочу изведать да на основе личного опыта принять или отвергнуть.

Всё вместе и сподвигло меня к решению в ближайшее время подставить свою попку на разъёб. Я уже дозрел до времени, чтоб лишить себя целки. Других вариантов, кроме как Тимофей, и не предполагалось. Он это право заслужил всей своей любовью ко мне. Вот только за что он мог полюбить такого, как я!

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Первый раз, Военные

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>