Горячая гей библиотека

Весной сорок пятого

Часть 6 (последняя)

Дни плавно перетекали в недели, а недели в месяцы. В середине сентября листва на деревьях тут, в Вальдбурге, стала слегка желтеть. За это время на мундире капитана Кулакова появились ещё две медали - "За победу над Германией" и "За взятие Кёнигсберга". В своей должности Женя освоился, разобрался, и теперь она не вызывала у него страха и постоянного напряжения. Вот только стали появляться новые проблемы.

Ещё в июне лидеры-победители решили, что никакой Восточной Пруссии больше не будет, что эти земли войдут в состав СССР или Польши. Женя не знал наверняка, но однажды майор Петров сказал, что всех немцев вышлют в Германию.

Пересказывать эти разговоры Женя не решался, тем более что фрау Шмидт верила в лучшее, что они останутся дома, что однажды "русские уйдут" и что пусть всё не будет буквально так, как раньше, "но Германия останется Германией".

В начале декабря Женю вызвали в Кёнигсберг. Это было совещание с такими же комендантами маленьких городков. Выступал генерал-лейтенант, зам. военного коменданта Восточной Пруссии. Мордатый генерал с холодными глазками просто изложил информацию, что такие-то и такие-то города, в том числе и Вальдбург, перейдут Польше, что в начале конце января будущего, сорок шестого года там начнут формироваться органы власти Народной Польши, а всех немцем вышлют в Германию.

Домой, а именно так Женя называл дом фрау Шмидт, парень вернулся подавленным. С одной стороны, он должен был вернуться домой, к мирной жизни, хотя кто знает, что его там ждёт. Эти сказочные отношения с Вилли, это невероятное ощущение счастья, что наполнило его душу, словно вытеснили мрачные предчувствия о судьбе родных. Да, он знал, что его служба тут не навсегда, хотя... порой проскальзывала шальная мысль: а не остаться ли здесь, с Вилли, раз это будет СССР. Но это городок частью Советского Союза не будет, и, главное, Вилли скоро уедет далеко на Запад. А что тут делать без Вилли?

Рождество было куцее. Конечно, в холле поставили маленькую ёлочку, и Вилли её украсил. Жене выдали приличное довольствие, и фрау Шмидт сотворила праздничный стол. Она с сыном даже сходила в кирху, хотя семья особой религиозности не проявляла. Говорить фрау Шмидт о грядущем Женя не стал, а вот Вилли рассказал. Тот, как ни странно, воспринял новость спокойно, словно что-то такое предчувствовал.

Уже поздно ночью, при горевших в старинном канделябре свечах, они лежали на кровати совершенно нагие и пили вермут. В последнее время они стали спать вместе, Женя просто запирал комнату. Ему нравилось это чувство - рядом с тобой лежит любимый парень, ты его просто нежно обнимаешь, ласкаешь его сильную грудь, нежно трёшь сосок, становящийся плотным.

- Ты очень легко воспринял новость, - не то спросил, не то просто сказал Женя.

- К этому всё шло. После Великой войны - той, первой - мы потеряли Данциг, приличное количество земель. Тогда нам повезло, мы сохранились. Теперь всё иначе.

- Вы уже знаете, куда поедете?

- Бог его знает. Вроде бы где-то под Штутгартом жили родственники отца. Мы-то все отсюда, я имею в виду по матери...

- Знаешь, ты самое лучшее, что случилось в моей жизни за последние пять лет, - неожиданно выпалил Женя и покраснел.

- А ты в моей, - ответил Вилли и, поставив бокалы на столик, перевернулся на живот.

Их губы сомкнулись в сладостном поцелуе, их руки нежно ласкали тела друг друга.

- Я... я хочу сделать кое-что, - прошептал Женя.

Он уложил Вилли на спину, а сам, словно кот, свернувшийся в клубок, пристроился возле бёдер парня. Он обхватил пенис у основания, и тот возвышался теперь, словно обелиск. Не раздумывая, а то не решился бы, Женя обхватил головку пениса и стал её сосать, словно леденец. Он взглянул на Вилли и увидел, как тот приоткрывает рот от страсти и наслаждается ласками.

Женя не изобретал ничего нового, он просто повторял то, что уже много раз проделывал с ним его любовник. Сосать оказалось несколько тяжелее, чем думалось. С непривычки быстро устала шея, да и рот клинило. Но это всё равно был непередаваемый опыт. Головка, такая маленькая, теперь, казалось, занимает весь рот, но он легко обрабатывал её языком, легко скользил по уздечке. Ему нравилось нежно массировать упругие яички, плавно перекатывавшиеся в мошонке, ему вообще всё нравилось. Только теперь, с этим парнем, он понял, что в теле нет ничего срамного, что если всё происходит по любви и согласию, когда тот, с кем ты находишься, испытывает не меньшее, а может, и большее наслаждение, это и есть счастье.

Женя просто скользил по твёрдому, будто сталь, пенису губами, его язычок массировал тыльную часть члена, и это было счастье.

- Постой, я сейчас кончу, - простонал Вилли.

Женя легко выпустил член изо рта, и капли спермы, взмывая вверх, стали падать, запутываясь в кудряшках лобка.

Едва парень перевёл дух, Женя раздвинул ноги пошире, чуть приподняв левую (так, для удобства), и пристроился к промежности. Сочный, жаждавший любви пенис легко проник в анус, и капитан стал медленно двигаться внутри. Вилли ещё по инерции массировал свой пенис, слегка утративший стойкость, но сам он погружался в море неги и наслаждения.

Женя начал ласкать литой торс любовника, который, словно змей, извивался, и поршень любви раз за разом тёрся, надавливая на простату, и от этого Вилли был готов стонать в голос, потому, чтобы не издать ни звука, он закусил край одеяла. А Женя только усиливал натиск, его заводила реакция партнёра, ему нравилось дарить блаженство, он и сам получал от всего происходящего огромное наслаждение. Иногда он вбирал в себя и без того плоский живот и смотрел на то, как его пенис ныряет в грот любви, как головка то показывается, блеснув своей матовой поверхностью, то тут же исчезает в приятной глубине.

Наконец, подустав, Женя просто заработал бёдрами, как пулемёт, и вскоре почувствовал приближение оргазма. Наверное, он слишком сильно дёрнулся назад, так как пенис выскользнул из укрытия, и из него полетели капли, они плюхались на лицо Вилли, его подбородок, щеку, губы. Парни были ошарашены столь сильным концом их акта любви.

Уже очень поздно Вилли перешёл спать к себе, на веранду, а Женя остался лежать на кровати, совершенно голый и опустошённый. За эти полгода он прожил невероятно прекрасную и ни на что не похожую жизнь. Она была цветной, как, говорят, бывает кино. Но он понимал, что скоро ему суждено будет вернуться в чёрно-белую реальность. Там для таких, как он, нет места, там нет места такой любви - страстной, красивой, порочной и запретной. То, что они с Вилли встретились, было невероятным подарком судьбы, и Женя не знал, суждено ли ему встретить на жизненном пути ещё кого-то, такого же как он, или нет, или он, сколь бы не была длинна или коротка его жизнь, будет только вспоминать их с Вилли связь, их первую ночь в день победы, их последнюю ночь на Рождество...

Ему захотелось всплакнуть, но слёз не было. Он вообще был не из слезливых, вот и сейчас он просто смотрел в белый потолок; впереди была лишь неизвестность - что там его ждёт? Встав с постели, он достал из письменного стола фотографию Вилли, решил вынуть её из рамки, но так словно не поддавалась. Что ж, значит, она тоже поедет в его страну, по счастью, на ней никаких орлов и свастик не было.

15 января 1946 года, утром, Женя попрощался с фрау Шмидт, с Вильгельмом (разумеется, в доме), потом они с парнем дошли до калитки.

- Послушай, надеюсь, я не сильно вас стеснил... - неуклюже начал Женя.

- Брось, ты знаешь, что нет.

- Я... я тебя...

- И я...

- Я...

- Не стоит. Вон, кажется, едет твой автомобиль.

В дальнем конце улочки и в самом деле показался "Опель".

- Вилли, помни, о чём я вам говорил вчера. Не тяните, вам надо выбираться отсюда.

- Хорошо, - коротко ответил Вилли.

"Опель Кадет" плавно остановился возле калитки. В принципе, Женя ещё вчера перестал быть комендантом города, передав дела сменщику, кажется, вполне приличному тыловику. Тот, в благодарность, приказал отвезти бывшего начальника в Кёнигсберг. На земле снег лежал тонким слоем, Женя поплотнее запахнул шинель, сел в машину. Дверца захлопнулась, и зимний утренний Вальдбург в один миг проплыл перед его глазами. Ещё полтора часа пути - и он окажется в городе, который скоро переименуют (решение принято), правда, пока не очень понятно, в честь кого. Но как бы тут всё не переменилось, это город навсегда останется в сердце простого ленинградского паренька, а теперь уже мужчины, капитана Евгения Кулакова.

страницы [1] . . . [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Молодые парни, Первый раз, Прошлые века

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>