Горячая гей библиотека

Неоконченный рисунок

Часть 2

- Готово, - наконец прервал я творческое молчание и встал со стула.

- О, неужели? - оживлённо воскликнул Денис и тоже вскочил на ноги. - Ну же, показывай скорее, я умираю от нетерпения!

- Пойдёмте к окну, - предложил я, - там света больше.

Я отдёрнул тюль и положил рисунок на подоконник. Денис встал рядом со мной и бережно взял его в руки. Несколько минут он с безмолвным интересом изучал портрет, а я прислушивался к тишине, пытаясь угадать реакцию парня. Он повернул ко мне голову и с немного озадаченной улыбкой спросил:

- Слушай, это правда я? Я имею в виду, я и правда такой красивый? Мне кажется, ты меня малость приукрасил.

- Вам что, не нравится? - глухим голосом уточнил я, готовый в любую секунду расплакаться от огорчения.

- Да ты что, конечно нравится! - искренне воскликнул Денис. - Ты реально крут, чувак!.. Ой, прости - Толян... Толик...

Когда я услышал имя Толик, у меня перехватило дыхание: меня так никто никогда в жизни не называл! Это обращение породило во мне неведомое доселе чувственное переживание: влажные звуки имени мгновенно растеклись у меня по яичкам и выступили капелькой на головке члена. Я вдруг ощутил, как у меня задрожали ноги и куда-то поплыла голова. Чтобы не упасть, я облокотился на подоконник и сквозь пелену, застлавшую глаза, устремился взглядом вдаль. Как сквозь толщу воды, услышал я голос Дениса:

- Толь, а можно я тебя ещё кое о чём попрошу?

Неимоверным усилием воли я заставил себя вернуться в реальность.

- О чём?

- Ну... - он смущённо замялся, а потом хохотнул и сказал: - Ты не мог бы как-нибудь нарисовать меня без одежды?

- Совсем без одежды? - изумился я. - Голым?!

- Ага, - кивнул он и громко сглотнул. - Ну или, там, в набедренной повязке. Чтобы как индеец был.

- Да, вы немного похожи на индейца, - глупо сказал я, потому что ничего более остроумного мне в тот момент в голову не пришло.

- Ну так что, нарисуешь? - быстро спросил Денис, приняв мою ремарку за согласие.

- Я не знаю, - в замешательстве пробормотал я, - не знаю, получится ли у меня. Я никогда не рисовал обнажённых людей. Нас не учили в школе.

- Ну вот заодно и потренируешься, - засмеялся Денис и слегка приобнял меня рукой за плечо.

Внезапно за спиной послышалось громкое троекратное покашливание, и тут же раздался ехидный голос моей сестры:

- О-ля-ля! Да тут, кажется, рождается высокое советское чувство! Чем это вы занимаетесь?

Я вспыхнул, наверное, от ушей до пяток, а Денис, смеясь, повернулся к Вальке с рисунком в руках и воодушевлённо сказал:

- Прикинь, твой брат мне портрет нарисовал, пока я тебя ждал. Да ещё так похоже - я аж обалдел!

- Ну, это он умеет, - фыркнула Валька. - Ещё бы посуду мыть научился, вообще цены бы ему не было... Ладно, Толяныч, молодец, что занял Дэна. А сейчас давай дуй к себе, мне с Денисом нужно посекретничать.

Меня не нужно было просить дважды: в этот момент я, как никогда в жизни, хотел поскорее уединиться в спальне.

Я соврал Денису: обнажённых людей я рисовал, и очень давно, ещё до того, как пошёл в художественную школу. Рисовал во всех сладострастных позах, какие только могло подсказать мое гиперсексуальное воображение. Шлюха, которой я был в предыдущем воплощении, не давала расслабиться: она навевала мне самые грязные видения самых диких совокуплений. Тела мужчин и женщин на моих рисунках стелились по земле и переплетались, как змеи в клубке. Или, презирая все законы гравитации, парили по плоскости бумаги, подобно ангелам в небесах. Я безбожно нарушал пропорции человеческого тела и композиционные каноны. Я сцеплял людей, как детали конструктора Лего, вставляя анатомические выступы одного тела в отверстия другого. Получалась замкнутая электроцепь: член - вагина - губы - член - палец - влагалище - рот - яйца - язык - вульва. Обратите внимание, что в цепи нигде не присутствует анус и однополярное соединение - ММ или ЖЖ: моя шлюха либо была брезгливой пуританкой, либо жила в обществе, где однополые связи и анальный секс не практиковались. О них я узнал уже в этой жизни - от двоюродного брата.

Однажды к нам на несколько дней приехал мой дядя и привёз сына, которого я видел впервые. Деревенские жители, они наполнили квартиру запахом самогона и сала, а также странным выговором какого-то специфического диалекта. Олега, моего двадцатилетнего кузена, поселили ко мне в комнату, велев разделить с ним полутораспальную кровать. Я не возражал: мне понравился этот белобрысый парень с коренастым телом.

В первый вечер нашего знакомства мы сидели в спальне по разным углам и молча занимались каждый своим делом в ожидании "отбоя". Мы почти не общались, потому что, в принципе, нам не о чем было говорить. К тому же меня смущала разница в возрасте - Олег в моих глазах был уже совсем взрослый. Он и выглядел настоящим мужчиной. Короткие жидковатые волосы и светлые усики над плотно сжатыми губами зрительно прибавляли ему ещё два-три года. Как и многим парням из деревни, Олегу была присуща деловитая серьёзность взрослых людей: он рано начал заниматься настоящей работой, и у него не было времени на пустые забавы городской молодёжи. Сейчас такая преждевременная серьёзность кажется мне потешной, но тогда вызывала уважение и даже почтительный страх.

Олег сидел на кровати, облокотившись на спинку, и что-то сосредоточенно писал в толстой тетради с грубой коричневой обложкой. Он поднял ноги в коленях и широко расставил их в стороны. На нём были только старые домашние трико с основательной прорехой в паху - через дыру в штанах выглядывала буро-зелёная ткань трусов. Я рисовал за столом и исподтишка посматривал на мускулистый торс брата и его предельно наполненную мужским содержанием промежность.

- Вижу, Анатолий, спортом ты не любишь заниматься, - внезапно обратился ко мне Олег с лёгким неодобрением в голосе, совсем как мой учитель физкультуры. - Щупленький больно.

- Ну и что, что щупленький, - огрызнулся я. - Были бы кости, как говорит отец, а мясо нарастёт.

- Тебя бы к нам в деревню на полгодика, я б из тебя нормального мужика сделал, - по-взрослому наморщив лоб, сказал Олег и, отложив в сторону тетрадь, с основательностью почесал себе яйцо, как раз в том месте, где расползлась чёрная ткань трико. - Ты бы у меня живо спортсменом стал.

- Ты что, тренер? - спросил я, больше из вежливости, нежели из интереса.

- Да, веду секцию тяжёлой атлетики в сельском клубе, - не без гордости сказал кузен, - пацанов вроде тебя к армии готовлю. Вот, программу тренировок для новичков пишу. А ты там чем занимаешься?

- Рисую, - кратко ответил я.

- А ну покажь, - с мужицкой грубоватостью потребовал тот.

Я пожал плечами и, взяв со стола рисунок, подал его Олегу.

- Что за ерунда? - презрительно цыкнул он. - Ты зачем веник-то рисуешь?

- Это не веник, а сухие цветы, - оскорблённо заявил я. - Натюрморт.

- Да-а, брат, - насмешливо протянул Олег, - из тебя и правда дурь надо выбивать. Ты что, всегда такую херню рисуешь?

- Нет, только для школы, - сказал я. - Для себя другое рисую.

- А для себя что? - продолжал допрос Олег, не убирая руку с промежности; время от времени он засовывал один палец в дырку трико, словно проверяя, всё ли там на месте. - Тёлок, наверное?

- Ну, так... разное, - неопределённо протянул я, чувствуя, как у меня загораются уши.

Мне вдруг страстно захотелось продемонстрировать брату свои похабные рисунки. Это было сродни тому чувству, когда эксгибиционист сгорает от желания выставить на всеобщее обозрение свой эрегированный член.

- Девушки тоже есть. Показать?

- Да уж покажи, что ли, - наигранно зевнув, ответил Олег. - Живой тёлки рядом нет, так хоть на рисованную посмотрю.

- Сейчас, погоди, достану, - меня охватило страшное волнение: никому в жизни я не показывал своё эротическое творчество.

Я опустился на колени перед кроватью и, поглубже нырнув под неё рукой, вынул пачку изрисованной бумаги.

- Вот, смотри, - стараясь говорить как можно небрежней, произнёс я и положил рисунки на покрывало, рядом с Олегом.

На верхнем листе красовалась деваха с запрокинутой головой - руками она раздвигала свои половые губы. Увидев её, кузен судорожно сглотнул и ошеломлённо присвистнул.

- О**еть! - сипло воскликнул он и, схватив рисунок, впился глазами в эту незамысловатую композицию. - Да это же ваще... Монтана какая-то!

Наверное, в ту минуту Олег подобрал единственное слово, которое, как он полагал, могло адекватно выразить его эмоции. Вероятно, своим "фирменным" звучанием оно вызывало у брата сладостные ассоциации с залапанными ч/б фотками, на которых "американские" девы выставляли напоказ свои прелести.

Я улыбнулся, польщённый такой реакцией на мой порнографический шедевр. Мне было ужасно интересно, встал ли у Олега при виде нарисованной "тёлки". Думаю, да, потому что он живо перевернулся на живот и принялся жадно рассматривать рисунки, комментируя их с грубоватой безыскусностью. Я тоже прилёг рядом с братом, страшно возбуждённый новизной ситуации. У меня ломило в штанах от того, что взрослый парень обсуждает со мной мои грязные фантазии, отпускает сальные шуточки и трогает руками героев моих "комиксов".

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Молодые парни, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>