Горячая гей библиотека

Художник берёт краски

Часть 3

Мои руки упали на его бёдра, чтобы сохранить равновесие, пока он вёл меня спиной вперёд, но вскоре я осознал, что наткнулся на необъятную постель, которую я заметил ранее. Я тяжело дышал после долгого поцелуя, а предчувствие и страх одолевали меня, когда я залез на кровать, пока моя голова не коснулась многочисленных подушек у изголовья. Я поднял голову; он стоял возле кровати, и мы не сводили друг с друга глаз, а когда он подкрался ко мне, то проложил дорожку из поцелуев от самых кончиков пальцев до коленей, а затем и до бёдер. Мой член заметно дёрнулся, когда я почувствовал на нём горячее дыхание, и он прекрасно ухмыльнулся, продолжая прокладывать дорожку поцелуев вплоть до лица.

- Эй, - выдохнул он в мои губы перед тем, как легко поцеловать меня, - не пугайся так. Наслаждения будет куда больше, чем боли, - мои пальцы переплелись с прядями его волос, а затем погладили его по щеке в то время, как он продолжал медленно, нежно и любяще целовать меня...

Его руки снова заскользили по моему телу, поглаживая каждый квадратный сантиметр кожи, который проходили, пока снова не добрались до ягодиц. Я позволил ему раздвинуть мне ноги, чтобы удобнее устроиться между ними и иметь лучший доступ ко мне, но я не смог не сжаться и не захныкать, когда почувствовал вновь проталкивающиеся в меня пальцы.

- Валерка, - прошептал он и отстранился. - Возьми подушку и подложи прямо под поясницу, - я послушался, и он слез с кровати на секунду, а когда вернулся в прежнюю позу, в руках у него была какая-то бутылочка и презерватив. - Это смазка, так будет проще, - я кивнул, когда он открутил крышечку, выливая большое количество на ладонь, а затем размазывая его по пальцам.

Я громко сглотнул, и он нагнулся, чтобы легко поцеловать мою грудь, а затем начал входить одним пальцем внутрь меня, срывая с моих губ всхлип в то время, как по щекам потекли слёзы. Другая его рука нежно поглаживала мои бёдра, пока его губы порхали над моей грудью, а мои пальцы вплетались в его тёмные волосы, пока он, в свою очередь, делал круговые движения одним пальцем, но затем добавил второй, отчего из глаз покатилось ещё больше слёз, а с губ сорвался стон.

- Д-дэн, - мой голос дрожал. - Больно, - простонал я, когда он начал ножницами раздвигать два пальца, определённо слегка разрывая кожу.

- Ты такой узкий. Обещаю, станет лучше. Только сначала наоборот - будет хуже, - прошептал он, проталкивая третий палец, заставляя меня громко вскрикнуть и сильнее схватить его за волосы, так что он застонал в ответ.

Рука, что ранее поглаживала мои бёдра, стала медленно двигаться вдоль моего члена, чтобы убедиться, что возбуждение не пройдёт из-за боли. Что-то, думал я на протяжении всего испытания, я чувствовал тогда что-то ещё, что-то помимо боли, но это ощущение было настолько слабым и кротким, что за волнами боли, накатывающими на меня с каждым раздвиганием пальцев, я не мог это уловить. Я попросту позволил слезам катиться по щекам, пока не перестал вообще что-либо чувствовать, а затем он вытащил пальцы, утверждая, что я уже достаточно растянут. Я же был с ним абсолютно не согласен, потому что его член определённо был в разы больше, чем его пальцы, даже несмотря на то, какими художественно-прекрасными и сильными они были.

Он вытер пальцы о простыни перед тем, как надеть презерватив на свой огромный вставший член, при этом вздыхая перед тем, как обмазать его той же смазкой. При этом он застонал, и мне не мог не понравиться этот звук и его вид: его тёмные вьющиеся волосы спадали на глаза, в то время как его губы были лишь тонкой линией и издавали прекрасные стоны. Я тяжело беспорядочно дышал, а когда он навис надо мной, меня стало бить мелкой дрожью; мои ноги были неудобно согнуты и прижаты к груди. Он встретил мой полный ужаса взгляд и снова вытер ладони о простыни перед тем, аккуратно взять меня за руки и успокаивающе-крепко дотронуться рукой до моей щеки.

- Расслабься, плохая часть уже совсем скоро закончится, просто расслабься, - он легко поцеловал меня, его губы мимолётно соприкоснулись с моими, словно пёрышко, отчего мне сразу захотелось большего.

Его губы метались по моей шее: он хотел отвлечь меня, но ничто не могло унять моей боли, которая пронзала меня насквозь. По моим щекам лились слёзы, и никакие ласковые нашёптывания не могли заменить их, равно как и трепет его губ на моей шее.

Потом я отключился, моё тело всеми силами пыталось избавиться от боли, но только её я и чувствовал. Я почувствовал его в себе, он оставался совершенно неподвижным, а затем ощутил, как по щекам сбегают солёные капельки. Я почувствовал, как он стал двигаться, и даже несмотря на то, что очень медленно, мне по-прежнему было больно, но вскоре всё прошло. Он тихонько застонал, а затем его губы накрыли мои, и с моих губ слетел всхлип. Спустя несколько минут, как он вошёл в меня, боль исчезла, и мне просто нравилось ощущение его во мне. Нравилось то, что он обнажён передо мной, а не наоборот.

- Валера, - прошептал он, выходя из меня, чтобы затем войти с ещё большей силой, - тебе хорошо?

Я почувствовал, как он целует мою шею и прикусывает ещё более чувствительные точки, которые сотворил ранее, и мой тихий стон послужил исчерпывающим ответом. Он убрал руки с моих, начав блуждать по моему телу, исследуя те места, которые он никогда прежде не видел, запоминая новые детали для следующей картины. Никаких примитивных набросков - только тщательно проработанные портреты.

Я обнял его руками и ногами так сильно, как только было возможно, прижимаясь к его разгорячённой коже; мы оба застонали, когда он немного задел ту самую точку внутри меня. Когда он вошёл в меня ещё сильнее, чем раньше, меня посетило то же чувство, что и прежде, но только в разы сильнее, и я думал, что кончу прямо здесь и сейчас. Он ускорялся, всё сильнее задевая мою простату, и вскоре я уже кричал в экстазе, впиваясь ногтями в его кожу и оставляя там отметины. За всю свою жизнь я никогда не чувствовал себя лучше, и, учитывая всю силу, с которой он вбивался в меня, я думал, что меня разорвёт пополам, но это было лучшее чувство в моей жизни - боль давно ушла и была забыта. Он тяжело дышал над моим ухом, его губы не отрывались от моей кожи, и каждый раз, когда с них слетало моё имя, я выгибал спину, вжимаясь своим телом в него и приближая нас обоих к оргазму.

Его ловкие пальцы медленно двигались по моему члену, и вот тогда-то я и потерял самообладание. Ещё несколько сильных толчков, несколько возгласов его имени и шёпота моего, и я кончил мощнее, чем когда-либо. Всхлипнув, я уткнулся лицом в его шею, в то время как он продолжал двигаться. С его губ слетали стоны, и он приглушённо вскрикнул, кончив внутри меня. Я отпустил его, пытаясь не замечать боли во всём теле, особенно в заднице, когда он вышел и слез с меня, позволяя мне перевернуться, и уже в следующую секунду я забылся сном.

Следующее утро было самым странным утром в моей жизни: я проснулся всё на той же кровати, а затем заметил, что он сидел поодаль и рисовал меня. Я застонал, пытаясь сделать хоть какое-нибудь движение, так как всё моё тело болело, а он лишь улыбнулся мне, не отрывая руки от бумаги, на которой изображал меня. Он был одет: на нём была футболка и спортивные штаны, в то время как меня даже не укрывала тонкая простыня - она лежала смятой на полу там, где он оставил её после того, как обнажил меня, чтобы запечатлеть. Запечатлеть - не нарисовать эскиз. Не сделать набросок.

Набросок - так всё и продолжалось. Я всё подрабатывал натурщиком на уроках изобразительного искусства, где все делали лишь схематичные эскизы моего тела, но не он. Никогда. Его глаза блуждали по моей обнажённой коже, изучая каждый квадратный её сантиметр, чтобы в будущем использовать это для своих портретов и картин моего обнажённого тела. Тела, которое он называл удивительным и прекрасным. Тела, которым я позволил ему овладеть.

Когда наутро после того, как он сделал меня своим, я ушёл, мы ни слова не сказали о том, что когда-либо снова увидимся. Он просто вызвал мне такси, сунул в руку пачку денег, чтобы я смог расплатиться, и выдворил за дверь, до последнего удерживая руку на моей пояснице в покровительственном и уже таком знакомом жесте. Я медленно поплёлся к лифту, пытаясь не вызывать ещё сильнейшие приступы боли в и без того больных нижних частях тела, а затем поймал себя на мысли, что думал о том, когда я снова его увижу. Конечно же, мы увиделись, и, будучи сидящим, как и всегда, обнажённым перед группой студентов колледжа, я ощущал, что мне безумно нравится его прожигающий меня взгляд, и я знал, что же на самом деле скрывает страстный огонь его глаз. В первый из таких вечеров после нашего свидания он не заговорил со мной, но в следующий, в четверг, он подошёл ко мне после занятия и снова пригласил меня на ужин. Где-то глубоко внутри себя я чувствовал, что, если я опять пойду с ним, всё это неизбежно закончится точно так же, как и в первый раз, так что я согласился. Что-то в этом прожигающем взгляде и тёплых ладонях заставляло меня чувствовать себя потерянным, заставляло страстно желать его так же близко, хотеть вплетать пальцы в его тёмные мягкие волосы, пока его губы и язык вместе с зубами обрушивались на мои.

страницы [1] [2] [3] [4] [5] . . . [8]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>