Горячая гей библиотека

Новости (глава 6)

Часть 2

Ещё мы побывали на почти всех ночных сеансах в почти всех кинотеатрах города, билеты в некоторых из которых продавались по уценке меньше, чем за сто рублей. Мы всегда, если позволяла техника, убирали перегородку между сиденьями, чтобы я мог облокотиться на Серёжу. Когда потом я видел какие-то из этих фильмов на второсортных кабельных каналах, они поджигали в памяти фитили, заканчивавшиеся взрывами воспоминаний, которые возвращали меня в те ночи: когда в густом, не знавшем прохлады воздухе таилось какое-то помешательство друг другом, когда я на цыпочках, чтобы не разбудить маму, по одному жужжанию его сообщения в телефоне осторожно открывал входную дверь и оставлял её на всю ночь незапертой, чтобы не скрежетать ключами в старом замке, спускался, так же бесшумно, вниз по лестнице, где Серёжа часто пугал меня в междверной темноте, куда он пробирался, потому что я дал ему запасной домофонный ключ.

Дважды за июль нам удалось побывать в гостях друг у друга. Ночь, которую мы провели у меня дома, заставила, меня, наверное, по- настоящему в него влюбиться; когда мы оставили друг друга в покое, за окном уже было светло, но, по моим ощущениям, прошло лишь пару часов. Я был у него дома почти нелегально, потому что его отец запрещал приводить домой посторонних, а посторонними он считал всех, кто не был их родственниками. Серёжа жил в пятиэтажке, в самой большой квартире, в которой я когда-либо бывал, но во всей этой огромной квартире было всего две спальни, его и родительская, причём спальня Серёжи была не намного больше моей. Большая часть этого пространства отводилась пустотам прихожей, двум ванным комнатам, в которых можно было разместить небольшие квартиры-студии, и по-настоящему большому совмещённому пространству гостиной и кухни. Я не понимал тогда ничего в качестве плитки, сантехники или дерева, из которого был сделан обеденный стол, но помню, что мне показалась расточительной напоказ такая организация квадратных метров; в моей голове в больших квартирах должно было быть много комнат, витиеватые коридоры, портреты на стенах, и все так, как в фильмах или латинских сериалах, которые крутили по Первому каналу когда-то давно.

Ночь у него дома мы провели за God of War III и за просмотром фотографий на его компьютере; вид Серёжи в костюме волка, рыцаря и енота в садике заставил меня смеяться так, что я почти сорвал голос, а мышцы пресса стали твёрдыми, почти каменными. Ещё более забавными были его школьные снимки и несколько фильмов, которые они снимали для каких-то школьных проектов. С особенной гордостью он, конечно, демонстрировал свои фотографии из американского Диснейленда, в который ездил с тётей когда-то.

Это была одна из немногих ночей, когда Серёжа больше говорил, чем слушал. Мы болтали тогда о чем угодно: о его тете в Америке и о его поездках туда, о том, как хорошо было бы сменить машину, о том, есть ли в фильме "Начало" хоть что-то интересное, если оттуда убрать последнюю сцену с волчком, о том, чего мне следует остерегаться на втором курсе, о том, как мне следует записаться на какие- нибудь уроки английского, чтобы лучше понимать песни, которые он мне отправляет в сообщениях в контакте или скидывает на стену, о том, какие впечатления остаются после просмотров моей квартиры и есть ли шанс выйти на настоящую сделку по продаже, о том, как он почти бросил курить, о жаре, о том, как надо подкачать колеса у велосипеда, и о том, как красиво у меня обгорели плечи.

Кроме эмоциональной и телесной близости была тем летом ещё и такая близость, когда я всегда был от него на расстоянии телефонного звонка, смс или значка о непрочитанном сообщении в контакте. То, как он несколько раз увернулся от обсуждения нашего будущего, было для меня не сигналом насторожиться, а предложением согласиться с этим пактом молчания, что было не так сложно сделать, когда в нашем распоряжении было все время того жаркого лета, и я обладал роскошью не думать ни о чем, кроме как о том, как буду пытаться целовать его на пустых светофорах. 

Из-за усталости от всех этих утренних упражнений и недосыпания из-за ночных поездок я вырубался почти моментально, но некоторые мгновения дремоты в кровати я посвящал попыткам отыскать какие- то истоки моей одержимости Серёжей, вспомнить, испытывал ли я когда-нибудь влечение к парням, которое можно было бы назвать романтическим или сексуальным.

Моё дворовое взросление прошло в компании ребят, которые были на пару лет старше меня. Они научили меня и моих редких ровесников играть в московские прятки, вышибалы, девять камешков и лапту, но все эти ребята превращались в тени на фоне сияния в памяти влюблённостей: имена и образы девочек, в которых я влюблялся, я помнил хорошо, мог легко выстроить их в стройный ряд, который тянулся до старших классов. В школе мне всегда романтически нравилась какая-нибудь девочка, которой я делал тайные подарки на день святого Валентина или звал в кино, а вот друзей могло не быть по несколько лет. Точнее, как: мне всегда было с кем общаться в школе, но когда наступали летние каникулы, я до старших классов оставался наедине с собой. Единственный парень, с которым мы сдружились, пришёл к нам уже в профильный класс, но поступил в Москву, из-за чего наша дружба скоро превратилась в дружбу по переписке. В университете я сошёлся, вроде бы, с ребятами из своей группы, и мы даже пару раз встречались отдельно, не на больших попойках, но во втором семестре появился Серёжа, личной гравитации которого хватило, чтобы оттянуть меня от моей группы и держать в общении с ребятами с его курса.

Иногда собственные рассуждения казались мне какими-то непонятными бреднями, но единственное наблюдение, в котором я был уверен тогда, касалось его запаха. Парфюм девушек, с которыми у меня был секс, часто возбуждал меня, когда я потом встречал его на других девушках, а вот естественный запах других мужчин меня отталкивал, особенно после занятий спортом, и любая мужская раздевалка казалась мне самым противным местом.

Запах Серёжи был волнующим с той самой ночи, когда он первый раз пьяным меня поцеловал. Мне нравился его запах, потому что он меня поцеловал, или я дал себя поцеловать, потому что мне понравился его запах? Вот в таком вихре мыслей я часто кружился перед сном, не позволяя себе пока никаких вопросов про ориентацию или про то, могут ли мне вообще нравиться другие парни, кроме Серёжи.

В тот день мы сидели на багажнике его машины на парковке у хоккейной арены; Серёжа морщился, словно от горькой таблетки, из-за диска Metronomy, звучание которого лилось через открытые окна - я включил его, чтобы показать Серёже, что не вся электронная музыка была похожа на диджейскую клубную рвоту, которую тем летом играли по Европе Плюс. Жар остывающего асфальта можно было, наверное, почувствовать через тонкие подошвы кроссовок. Солнце катилось по закатной дуге над грандиозным пустырём, разделявшим два берега, и стекало в зелёную камышовую жижу, которая скрывала затерянную железную дорогу.

- Мы улетаем отдыхать, - промямлил Серёжа, придвинувшись ко мне вплотную.

- Ты и я?

- Я и родители.

- А есть вероятность, что они забудут тебя? Как в "Один дома"?

- Сука, Игорь! - я с удовольствием заметил, как задёргались уголки его губ, - так дёргались они всегда, когда он пытался сдержать улыбку из-за моей дурацкой шутки. - Я единственный отпрыск в семье! 

- Мда, план не сработает... Ладно. А куда?

- К тете.

- В Техас?

- Ага.

- Ну, держись подальше от бензопил тогда. А когда улетаете?

- Через неделю, - с каким-то сожалением сказал он. - Я, получается, твой день рождения пропущу.

Тут я повернулся к нему, и какое-то время мы таращились на друг друга, пока я не засмеялся, отведя взгляд. Я почему-то не мог долго смотреть ему в глаза, и он любил шутить, что я "жмурюсь", когда мы целуемся.

- Откуда ты знаешь, когда у меня день рождения?

- Ты сам говорил.

- И ты запомнил? Прям число?

- Ну да. Игорь, я что, по-твоему, не могу запомнить двузначное число?

- Можно я промолчу в ответ?

- Можно тебе по шее дать?

- Можно тебе эту руку засу...

Он бросил руку мне на плечо, будто небрежно, и позволил мне положить голову на его плечо, как будто мы сидели в кино. За спиной шумели иногда машины, но в тот момент было все равно, кто что подумает.

- Будешь ждать меня? Чего ржешь?

- Сука, Серега, что значит буду ли ждать? А куда я денусь?

- Не знаю. Мало ли.

- В смысле "мало ли"?

Я попытался отвесить ему щелбан, но запястье угодило в его клешни, прежде чем я успел поднять руку.

- У меня там сим-карты не будет, наверное, я тебе буду писать в контакте.

- А какая разница во времени у нас?

- Почти двенадцать часов.

- Охуеть!

- Да, в принципе, удобно. Я, считай, часов в десять напишу, а у тебя уже утро будет. Ты же рано встаёшь.

- Ну... А может, я без тебя буду отсыпаться за все те часы, что ты у меня украл.

- Кстати. Подай мне сигареты из бардачка, пожалуйста. И выключи это говно.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>