Горячая гей библиотека

Любовь нечаянно нагрянет

Часть 3 (последняя)

Мы делаем по первому глотку всё же после уроков, дома у Комаровой. Мы валяемся бесстыже голыми на разложенном диване, ноги переплетены, и Комарова говорит:

- Что я тебе не нужна, я знаю. Но спасибо, что снисходишь. Член у тебя и правда классный. Жалко: мог бы любую бабу осчастливить. Ну да ладно, осчастливишь мужика. И знаешь, мне кажется, тебе пора начать мужика искать. Хочешь, начнём прямо сейчас? Но не здесь, а в Москве. А отсюда нам нужно сваливать нахер. Ты же ведь не собираешься жениться ради прикрытия?.. Сначала, возможно, всё будет даже хорошо, а потом станешь несчастным и сам, и...

- Ну, на Гошке я жениться, боюсь, не смогу.

- Да, боюсь, и мне за него не выйти... А может, и не следует выходить...

Мы ещё не знаем, что Комарова ни в какую Москву не уедет, выйдет замуж за военного и поедет с ним черт знает куда. Мы не знаем, что в районо придёт анонимка на практикантку, - и практикантка исчезнет из школы. Мы не знаем, что после этого Гошка с практиканткой всё-таки переспит. Что на мои поиски парня в Москве откликнется пара сотен человек в возрасте, как скажет Комарова, "от ещё неродившихся до давно умерших". Что моя мать, на день выйдя из запоя, залезет в мой комп, прочтёт переписку "ВКонтакте" и встретит меня пощёчиной, после чего слух обо мне как о пидоре начнёт гулять по школе, где мне решат устроить бойкот. И что вот тогда Гоша ненадолго вынырнет из своей безнадёжной любви к практикантке и снова превратится в прежнего Гошу. И когда при моем появлении на перемене вокруг меня возникнут пустота и тишина, он подойдёт ко мне и во всеуслышанье отчеканит, что я его лучший друг. И что единственный мужчина, с которым я спал на одном диване, - это он сам, Гоша, так что любой, кто называет пидором меня, называет пидором и Гошку. И при всех обнимет меня и поцелует в щёку.

Это будет античная сцена, конечно. Но я сразу пойму, что это он поцелует не меня, а право любить того, к кому придёт любовь, - студентку-практикантку, которая старше тебя, или девочку из параллельного, или давнего друга...

На следующий день меня вызвали к директору школы. В кабинете уже сидело несколько человек. Директор сочувственно сказал, что знает о проблемах в моей семье и знает, что я теперь живу у бабушки, и что он надеется, что это не повлияет на мою учёбу и на результаты ЕГЭ.

Директор был вовсе не глуп, и я вскоре услышал в шушуканье на перемене после моего имени: "Да она с круга спилась, и теперь ей даже в радуге педики мерещатся". Отношение ко мне с презрения сменилось на сочувствие. Кто-то даже извинился и похлопал меня по плечу. А на это наложился и слух о моих отношениях с Комаровой. Юное стадо всегда видит самый доступный фрагмент в большой сложной мозаике и им довольствуется. Всё понятно. Типа, Игорёк, Гоша - мой друг, а Комарова - я, типа, с ней сплю. Ну и, значит, всё норм.

Правда, однажды меня попросил остаться после уроков наш физик: пожилой лохматый умница с вечно грустными глазами.

- Я не хочу, чтобы ты расценивал это как вмешательство в твою личную жизнь. Просто, когда всё сложно, нужно думать хотя бы о безопасности, не только текущей, но и будущей. А она тоже стоит денег.

А потом он достал из портфеля конверт и сказал:

- Ты можешь считать это подарком, но я бы на твоём месте считал это кредитом. Вернёшь, когда сможешь, и не мне, а тому, кому сочтёшь нужным возвратить. Но тебе нужно уезжать. В Москву или в Питер, - запихнул мне конверт в карман пиджака и выставил вон из класса.

Кажется, он хотел ещё что-то добавить, но не стал. В конверте была его примерно двухмесячная зарплата.

Физик был прав. Сказать: "В Москву!" - это одно. А на что мне жить в Москве? Хотя бы первое время!

С Комаровой мы составили рейтинг писавших мне москвичей.

- Знаешь, Комарова, это похоже на организацию зоотехником случки в стаде. Да, я понимаю, что с парнем у меня это однажды всё равно случится, но ты не думаешь, что мне всё-таки хочется по любви?

- А тебе не кажется, что мы уже все сыты по горло этой любовью? Мы с тобой оба любили - и что, мы с тобой счастливы? В меня влюбился мой первый мужик - и что? Наш Игорёк влюбился сам знаешь в кого. Тебя безнадёжно любит наш физик...

- Комарова, ты рехнулась?.. Ему под пятьдесят!

- Да хоть под сто! Но у него семья и работа. А если он побежит за тобой, то у него не будет ни семьи, ни работы, ни любви.

- Комарова, я хочу хотя бы первый раз по желанию!

- Ты говоришь глупости, недостойные отличника. Почему - первый раз? Ты можешь по желанию в пятый раз или в сто пятый.

- Понятно. Ты разочарована. И чего же ты хочешь?

- Я хочу быть верной супругой и добродетельной матерью. И быть замужем за генералом. А если ко мне сунется Онегин со своими любовями, я пошлю его нахер... Митя, оп-па, ты посмотри, какой дивный мужик тебе пишет! Ты можешь месяц в Москве гарантированно у него прожить, даже если вы не понравитесь друг другу. "Двушечка" в центре, между прочим. И не надо терять невинность.

- Ко-ма-ро-ва! Перестань! Ему тридцать! Он старше меня!

- Не нагоняй себе цену!.. Что у него с профессией? А! Ивент- менеджер! То есть вне политики - раз, а в наши времена это всё больше валюта, и всю Москву знает - два! Скучно тебе точно не будет! И посмотри, дорогой, в сексе он универсал! Ты-то, как мне кажется, актив, но кто вас там наедине, парней, знает! О, и ещё один бонус - его Игорем зовут!..

- Комарова, ты меня укладываешь под незнакомого мне человека!

- Это я приличного мужика подкладываю под тебя!..

Я уехал в Москву на следующий день после выпускного, остановившись у 30-летнего Игоря. Он встретил меня на вокзале, и я поймал себя на разочаровывающем чувстве, что он ничуть не походит на моего Гошку. Он вообще не пробудил во мне ни единого чувства. Но когда мы входили в его квартиру, он сразу сказал, что все свои обязательства по поводу месяца жизни у него он готов ещё раз подтвердить.

- То есть, в общем, - сказал я, - пока я скорее разочаровываю?

- Если остротой ума, то нет, - спокойно ответил он.

Кажется, как желанный партнёр для секса я тоже не слишком приглянулся ему.

Он взял несколько дней отгулов. Мы ездили по Москве. Он показывал город и слушал меня, как бы пытаясь совместить большую жизненную реальность с моими частными возможностями: мне было важно выбрать место учёбы. Ночевал я на диване в гостиной. Он был, в общем, вполне симпатичный мужчина, подтянутый, спортивный и неуловимо похожий на молодого Бельмондо. Проблема была в том, что мне его вообще не хотелось. А общаться и дружить с ним - хотелось. И я понимал, что злоупотреблять его гостеприимством нельзя. Просто потому, что я занимаю место другого. Нам обоим это было понятно. Через неделю я сказал ему:

- Прости, я думал, что списки вывесят раньше. Возможно, придётся подождать ещё неделю или две. Поможешь мне всё-таки окончательно определиться? Затем я сразу уеду. Я тебе очень благодарен, правда.

Он кивнул.

- Извини, что не сложилось любви.

- Ты тоже извини...

Мы ужинали в тот день дома, заказав пиццу и купив в магазине вина. Я не знаю, почему после этого вдруг встал перед ним на полу на колени, расстегнул джинсы и взял в рот. Это не было благодарностью за помощь и постой, нет. Но когда я потом рассказал ему про Игорька и Комарову, он заметил:

- Ты отсосал мне ровно по той же причине, по какой твоя Комарова отсосала тебе.

- Там была общая любовь.

- А тут общее отсутствие любви. И там, и там - боязнь одиночества. Мы как воробьи в городе. Жмёмся друг к другу...

Он взял меня в ту же ночь, и всё опять было как когда-то с Комаровой - на удивление гладко и хорошо. Я перешёл к нему в постель с дивана просто потому, что понимал, что следует перейти. Он был не то чтобы изощрён в постели, но терпелив и достаточно умён, чтобы понять, что жить вместе вполне даже можно.

Я прошёл по конкурсу во всех трёх местах, куда подавал документы. Он помог сделать окончательный выбор. Я остался жить у него. Он сказал:

- Сейчас ещё рано, но, пожалуйста, предупреди меня, когда ты наши сегодняшние отношения перерастёшь.

Я понял его слова только через три года, когда мы оба, не сговариваясь, влюбились. Он - в лупоглазого доброго парнишку, приехавшего откуда-то с Алтая и смотревшего на него, как на бога. А я - в студента консерватории, который открыл мне дверь в мир, где всё улаживается гармонически, сразу же за первым гобойным настроечным "ля" в оркестровой яме перед концертом, от красоты которого можно плакать. Я получил три любви вместо одной: мою к Ване, мою к музыке и Ванину любовь ко мне.

Где Комарова - я не знаю. Бабушка жива, и я ей регулярно звоню. Мать бросила пить, потому что стала жить с мужчиной из общества анонимных алкоголиков, но её (а теперь уже - их) отношения ко мне это не изменило. Я для них выродок, нечеловек. Игорёк живёт с женщиной на восемь лет старше него. У неё двое отпрысков от предыдущего брака, и она беременна от Игоря. Впрочем, наши пути разошлись, и в этот город я больше не приезжаю...

Новый мир стал подниматься из воды, как анти-Атлантида. Но описать этот поднимающийся город сил у меня пока что нет. Я пока только разбираюсь в его устройстве.

Я счастлив. Я не знаю, надолго ли это. Но - счастлив.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, С другом, Бисексуалы

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>