Горячая гей библиотека

Я не болею тобой

Часть 2

Мы быстро теряем контроль и приличия, как это часто с нами бывает: стукаемся зубами и подбородками, сцепляемся за власть над поцелуями, в то время как наши руки судорожно ласкают его плечи и мою шею, и его маленькие тёплые пальчики скользят мне под рубашку, и его бёдра двигаются в унисон с моими, изгибая спину, дразня и возбуждая...

Я откидываюсь назад, на колени, и притягиваю его к себе, разворачиваю рывком спиной, и он подчиняется - потому что знает точно, чего я хочу. Серж позволяет мне взять над ним полный контроль, в то время как сам он нетерпеливо ласкает своё тонкое бледное тело, дотрагиваясь до себя так, как это сделал бы я. Потому что он знает, как меня восхищает этот его бесподобный невинно-порочный вид, когда он ласкает себя между ног, когда его маленькие руки неожиданно заменяются моими, когда он стонет глубокими гортанными стонами, и уголки его души горят ещё чуть-чуть темнее, и да, и да-а-а!

Я заставлю его развратить самого себя - а потом улыбнусь и сделаю ещё хуже.

Его шрамы белые и длинные, и блестят в темноте от пота; он накрывает мою руку своей и стонет, шипит "давай, Вэл" мне прямо в ухо; и что ещё остаётся делать верному слуге своего господина, кроме как подчиниться?

Он падает вниз, на кровать, подставляя локти, и в перерыве между секундами, мгновениями, осколками времени я оказываюсь внутри него, он и я соединяемся в "мы" - он откидывает голову назад, шумно вдыхая воздух, и мы Есть.

Мне неожиданно приходит в голову - пока его пальцы впиваются в простыню с такой силой, что та с тихим треском начинает разъезжаться на нитки, и его голова безвольно мотается из стороны в сторону, - что он меня любит.

Я ничего не могу поделать с раздвигающей мне губы улыбкой. Наклоняюсь и жёстко целую Метку Дьявола на его плече, упиваясь вкусом его разгорячённой кожи на своём языке.

Он меня любит.

И факт этот забавляет меня несказанно.

Потому что так и должно было случиться. Неминуемо, неизбежно. В конце концов, я дал ему всё, о чём он мог только мечтать. Я ни в чём - даже в себе - ему не отказал.

Он насаживается на меня, алчущий, жаждущий, и я чувствую запах его желания в воздухе, я пробую на вкус его похоть, и спинка кровати ритмично стучит о стену. Он выдыхает моё имя, со свистом шипит его сквозь стиснутые зубы, с выгнутой спиной, дрожащими ногами. Ритм, тело, жар, тьма, пот...

Он едва успевает заглотить свой крик, а потом обессиленно падает вниз - на его фоне мои бледно-голубые простыни кажутся в полумраке ещё белее. Неровное дыхание вырывается из его охрипшего горла.

И мы сворачиваемся друг в друге, два белых силуэта. Он откидывает голову назад, неуклюже меня целуя куда-то в подбородок, усталый и мокрый, и измождённый. Я улыбаюсь и уступаю его немому требованию, напоследок слегка прикусывая его припухшую губу.

О, да. Я заставил его любить меня, и любовь эта - какая восхитительная ирония! - доведёт его до гроба.

Это То, что я Есть.

И я заставлю его добровольно вложить своё сердце в мои ладони. И я буду беречь это сердце, а, быть может, сожму на нём свои пальцы безжалостно и раздавлю его...

Пламя свечи в последний раз шипит и затухает.

Не вини меня в долгих кошмарах при полной луне,
Я и рад бы летать к тебе каждый четверг, но морозы
Приковали озябшие крылья к сутулой спине,
И не греют, прости, ни абсент, ни горячие слёзы.
Не смущай моих мыслей гудками, когда разговор
Переходит границу понятий "что дурно, что гоже".
Я и рад бы взглянуть в твоё небо, но там лишь укор,
Ты и речи свои, словно снег, мне на голову крошишь.
Слишком холодно стало, и пламя не греет в ночи.
В суете общей лжи мне найти, мне распутать конец бы.
Я и рад бы признаться в любви, только сердце молчит,
И не выдворить страх ни отваром, ни лучшим плацебо.
Слишком холодно стало, и палец застыл на курке.
Рукотворное зло расплескалось за грани стакана.
Повели белу душу в мясницкую на поводке...
Попроси, чтобы к ужину сахар подали с обманом.
Чаевые за каждый с улыбкой рассказанный бред.
Выпей слёз моих терпких редчайшее в мире плацебо.
Каждый пятый твердит, что не курит своих сигарет,
Каждый третий вдыхает табачное, дымное небо.
Слишком брошено стало, и ветер ворует слова,
За воротами уст ни единая тайна не скрыта.
Средство массовых сплетен; о каждом дурная глава.
Разорённые чувства смакуют внутри паразиты.

Моя Леди беременна.

Он приходит ко мне той же ночью, полный глубинного отчаяния, но не желающий это показывать.

- Мы занимались любовью два, может быть, три раза, - говорит он, нервным жестом поправляя рукава, туда-сюда измеряя шагами расстояние в моей комнате от одной стены до другой. - Я не хочу отпрыска. Чёрт возьми, я ещё слишком молод!

Он задумчиво проводит пальцем по своим губам, покорно откидываясь на меня, когда я подхожу к нему сзади, кладя свои руки ему на плечи.

- Я бы не стал об этом беспокоиться, Мой Лорд, - говорю ему, играя пальцем с короткими волосками на задней стороне его шеи; он вздрагивает. - Я бы не хотел лишний раз об этом напоминать - но вы, скорее всего, не проживёте достаточно долго, чтобы всерьёз привязаться к малышу...

- Да. Я знаю, - он закрывает глаза, накрывая мою руку своей и сжимая пальцы откровенно собственническим жестом, а потом поднимает взгляд. - Я не о младенце больше всего волнуюсь, а об Элизабет. Она нас подозревает. Я в этом уверен.

- Ну и что с того? - отвечаю я, с неудовольствием отмечая желчные нотки в собственном голосе.

Мне не нравится, когда он заводит разговор об этой девчонке. Максимум, что она из себя представляет, - это, в лучшем случае, досадную неприятность, вроде мухи. Или таракана.

- Она не сможет ничего предпринять. Да и не станет даже пытаться. Леди Элизабет слишком сильно тебя любит, - я презрительно хмыкаю. - Глупая девочка.

- Возможно, ты и прав, - отвечает он не слишком искренне, и я знаю, что он не до конца со мной согласен.

Я хмурюсь, но Мой Господин этого не замечает. Он целует мои пальцы, один за другим, и, закончив ставший привычным для меня за последние несколько недель ритуал, уходит, что-то кинув напоследок о завале в документах.

Не отличить моих цветов расцветших - от сорняков,
В саду оборванная ветошь всех стихов,
Мной недописанных, мной слов не сказанных.
Стою безжизненно, вьюнами связанный.
И те цветы мои - не сжечь их - рукописные
Под небо чистое меня утянут смыслами,
Обвяжут накрепко запутанными числами -
Сухими листьями...
И прорасту меж них корнями, тьмой сплетёнными,
Хмельными волнами. Войду руками в землю,
И станут травы повеленью молча внемлить,
От порицания поэтов неспасённые...
Я прикажу им возвратиться в плоть родителей,
Дозреть в обители. Среди могильной сырости
Дозреть и вырасти - в стихи, те, что не видели
И прародители.
Но вырастают из земли, кривясь, уродливы,
Как иероглифы, повсюду сломаны,
Слова и образы. Они дарованы,
С небес оборваны.
Не отличишь моих стихов от веток, от сорняков,
Сижу в них связанный, в клетке мрачных снов,
В безглазье сомкнутых. Прочти их - может быть,
Услышишь шёпоты под бледной кожею...

Это То, что я Есть.

Я сделаю это быстро и сладко. Я не дам ему времени на раздумья. Он мой - разумом, телом, душой, - и я не позволю ему об этом забыть.

Я стану живым воплощением Соблазна. И, пока он будет тонуть в наслаждении, я останусь холоден и расчётлив, планируя, как; как я его возьму (как я его убью) скоро, совсем, совсем скоро, и тогда он станет моим навечно...

Ты поймёшь. Ты поймёшь. Ты должен.

Это То, что я Есть.

Северные Вёсны... слёзы-кружева в платках
Шифоновых на шее строгим бантом
Обвиваются. Качают на руках
Меня метели - седовласые гиганты.
Уснувший вереск стелет ложе под щекой,
Сентябрьских печалей дожидаясь.
Одна из Вёсен тёмных стала мне сестрой,
Другая вовсе мне в ответ не улыбалась.
Таёжный шёпот гулом алчущей души
Уводит в сумраки еловых колких судеб,
И этот мрак съедает Мир; в такой глуши,
Боюсь, однажды и меня уже не будет.
И только северные Вёсны руки в кровь
Скололи, нить прядя, заноза на занозе -
Станок устал скрипеть, ночная песня вновь
Меж древних крон узором стынет на морозе.
Крадутся нити из чащоб и волчьих нор
Запорошённых, по сугробам узким следом,
Туда, где слышен приглушённый разговор
Двух душ, таящихся под предвесенним снегом.

страницы [1] [2] [3] [4] . . . [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Стихи, поэмы, Фантастика и мистика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>