Горячая гей библиотека

Весной сорок пятого

Часть 2

После столь сумбурного инструктажа Женя погрузился на "Студебеккер" и поехал по практически идеальной дороге.

Здесь, в Германии, многое поражало парня, правда, говорить об этом он не решался. И улицы городов и даже городков чистые, и домики аккуратные, и дороги хорошие. Спрашивается - чего ради они полезли на СССР, что, своего мало? Так вот теперь за то и платят.

Но в памяти всплыли жуткие картины вступления своих частей в Восточную Пруссию. Многих из тех, кого уважал до того безоговорочно, Женя уважать перестал и переступить через себя не смог. Враг - он зло и творит зло, но если ты освобождаешь от зла, разве можно ему уподобляться, вести себя так же. В начале войны Жене претило это поповское: получил в одну щеку, подставь другую. Но эти несколько лет войны его изменили. Он словно повзрослел, стал сдержаннее, мудрее, что ли. И нет-нет, да и начинали всплывать эти бабушкины фразы, словно из Библии: не судите, да не судимы будете. Умом, да и сердцем он часто с ними согласен не был, но порой именно они и были руководством к действию. Именно этого Женя страшился - что не сможет выполнить теперешнее ответственное задание, что проявит преступную трусость и слабость к врагам, ибо как их отличить от мирных жителей?!

Вальдбург был и в самом деле маленьким городком на небольшой равнине, где-то сбоку протекала маленькая речушка, над частными домиками с рыжими черепичными крышами возвышался шпиль кирхи. По странному стечению обстоятельств Вальдбург не пострадал от боёв, они словно обошли его стороной, и эта завораживающая бюргерская красота, практически идиллия, стояла совсем нетронутой.

- Вот суки, - процедил Иванов, глядя на красоту и становясь ещё мрачнее, - не жилось им спокойно.

Женя тоже мучился этим вопросом, но ответы были просты: бесноватый кровавый преступник, всё ещё живой, в сотнях километрах юго-западней, всё ещё отправлял стариков и парнишек в мясорубку войны, а значит отправлялись в неё и такие же, как он, простые советские парни и мужики, семейные и холостые. Они падали ранеными, погибали, но форсировали реки, брали высоты, штурмовали городки. Они воевали, чтобы никто больше не воевал, - по крайней мере, именно так Женя и думал.

В самом центре городка, прямо напротив кирхи, на центральной и, как оказалось, единственной площади находилась ратуша, где работал бургомистр. Собственно, несмотря на субботний день, он и вышел на крыльцо - высокий щуплый господин с аккуратными седыми усиками в виде тонкой полоски над верхней губой, над орлиным носом нависали очки в тонкой с желтоватым отблеском оправе.

- Герр Клюбер, бургомистр Вальдбурга, - немного церемонно представился он; так как Женя руки ему не протягивал, и он воздержался от излишне тёплого приёма. - Я полагаю, вы военный комендант?

- Да, - ответил Женя. - Старший лейтенант Кулаков.

Герр Клюбер окинул взглядом нового городского голову и, по всей видимости, составил весьма презрительное о нём мнение, но спросил о другом:

- Я должен вам передать дела?

Женя не знал, как нужно было вступать в должность, потому решил, что большого греха не будет, если тот всё расскажет и покажет.

- Что ж, - отреагировал Клюбер на утвердительный кивок. - Прошу, - и они вошли в маленькое и, как показалось Жене, ужасно неуютное здание.

Обход занял не более четверти часа, всё было осмотрено. Женя подметил, что ни в одном кабинете не имелось портрета Гитлера или нацистской символики, свастики там... "Небось, всё попрятали", - подумал Женя, уж больно мало походил герр Клюбер на антифашиста.

В центре второго этажа находился большой, в пять окон парадный зал, отделанный дубовыми панелями и картинами на рыцарские темы. Рабочие комнаты были на первом этаже. Кабинет бургомистра был справа от входа, перед ним находилась маленькая приемная в два окна, сам же кабинет, мрачный из-за таких же деревянных панелей, имел три окна.

- Это ваш кабинет, - сказал герр Клюбер и тут же уточнил, - здесь работали все бургомистры... Что ж, я вам всё показал, желаю удачи. Если потребуюсь, меня можно найти на Кёниг-Фридрих-Вильгельм-штрассе, 11.

Слегка поклонившись, старик удалился, оставив новую власть заниматься делами. И первым из них было проверить телефон, который, увы, пока молчал. Напротив окон, возле стены, стоял диван, довольно длинный, с высокой, обитой кожей спинкой.

- Я буду спать тут, - сказал Женя. - Один должен дежурить в приёмной, второй в холле, возле входа, ну а остальные на втором, контролировать площадь.

- Я в приёмной, - пробубнил Похомыч, решивший приглядывать за начальником и просто хорошим парнем, мол, как бы чего не вышло.

- Я в холле, - заявил Иванов.

- Чего это ты? Я тоже готов с врагом биться! - выпалил Сергей.

Назревала форменная перебранка, нужно было что-то делать.

- Стоп! - твёрдым командирским голосом заявил о себе комендант. - Значит, у входа будем дежурить посменно. Сегодня Иванов, потом Сергей, ну, и так далее...

Как ни крути, а ещё пара дней ушла на ознакомление с городом, его системами. Хорошим приобретением стал автомобиль в гараже, что находился позади ратуши, "Опель Кадет" серого цвета с чёрной крышей. Ну и, конечно, нужно было переписать всех жителей.

Женя решил, что не будет сидеть на старинном роскошном кресле, ему оно не к лицу, он будет сидеть сбоку. Неприятной неожиданностью оказалось то, что многие документы были набраны готическим шрифтом, а его без пол-литра разобрать было сложно, хорошо хоть печатные машинки были "нормальные".

Дня через три, как он вступил в должность, к ратуше подъехало два "Виллиса". Из первого, командирского, вылез толстый, но подвижный мужичок и направился в ратушу. Уже через пару минут весёлый толстяк впорхнул в кабинет.

- А пристанище ничего себе, на уровне, - не здороваясь, весело окидывая взором интерьер, ответил подполковник. - А чего не за столом, а как бедный родственник? - неожиданно, словно затормозив взором, уставился он на парня возле приступочка.

- Да я... как-то не по мне это, как-то... - начал Женя, с трудом подбирая слова. - По-буржуйски это как-то. Пруссачество.

- А-а, - настороженно выдохнул подполковник Мешков, замначальника тылового отдела дивизии. - Тогда это, давай я эти стулья возьму, а то нам в штабе сидеть не на чем, а у тебя тут такое добро пропадает? - Женя только кивнул. - Вот и отлично! - выпалил Мешков и с жаром пожал руку парню. - Кстати, я ж не просто так. Вот, привёз самолично. Поздравляю от имени нашей героической 5-ой армии, - и он протянул парню капитанские погоны, новенькие, так и сверкавшие золотым теснением.

- Служу Советскому Союзу! - выдохнув, одним махом ответил Женя.

- А это что? - и Мешков указал на диван.

Женя испугался, что оборотистый хозяйственник и диван в штаб уволочёт, потому чётко отрапортовал:

- Сплю я тут, чтоб рядом с боевым постом, всегда на службе.

- Какой пост? - не понял Мешков.

- Боевой... - повторил Женя, но уже не так уверенно.

- Ты ж комендант этого города, власть, поставленная советским народом, чтобы вся эта немецкая сволочь место своё знала, чтоб порядок тут навести, а живёшь, как бедный родственник, как приживалка. Поехали!

Не понимая, что происходит, но осознавая, что что-то очень важное, Женя побежал за прытким "колобком". Они сели в "Виллис" и покатили по улочкам городка.

Долго ехать не пришлось, остановились перед небольшим, но аккуратным домиком с палисадником, небольшим балкончиком над входной дверью. Мешков громко постучал. Дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина примерно лет пятидесяти в сероватом от копоти переднике.

- Что случилось? - спросила она по-немецки, но не успела и слово докончить, как Мешков вошёл в дом, легко отстранив её.

- Переводи, - властно сказал подполковник и в мгновение ока из милого и добродушного хапуги превратился в жёсткого руководителя, не терпящего возражений. - Это военный комендант Вальдбурга. Он разместится в этом доме.

- Но здесь живём мы, я и мой сын, - с нажимом ответила женщина.

Женя, краснея от неловкости, переводил.

- Да? - с деланой веселостью осведомился Мешков. - А в Сталинграде вы не жили? А в Киеве, а в Минске? Нет? Вот и я тоже вас не припомню, но ваших соотечественников это не останавливало, так что, если я услышу про саботаж решений советских властей, ответите по всей строгости военного времени.

Женщина осеклась, вся сжалась, боясь даже взглянуть на грозного начальника. А тот, утвердив свою власть над непокорным местным населением, подобрел, окинул гостиную взором.

- А тут ничего, очень даже мило. В общем, Кулаков, осваивайся, займи комнату получше - ты власть! И давай без этих интеллигентских штучек, - сказал подполковник и направился к выходу. - Да, заскочи на днях в Ингберг за обмундированием, а то всё в полевом шастаешь...

Вообще-то Женя завидовал тем, кто, как Мешков, мог командовать народом, ужимать, отправлять "куда надо". На фронте Женя большую часть времени не только "командирствовал", но сам, наравне со всеми рисковал, а не отсиживался в блиндаже. Да и потом, он ведь не собирался быть военным, война заставила. Потому, вместо аспирантуры на физико-математическом факультете, оказался в артиллеристах...

Что ж, выбора не было, придётся начинать быть комендантом всерьёз.

- Я стар... капитан Кулаков, Евгений, - представился он, чуть не перепутав своё звание; шутка ли, он только что узнал об этом.

- Ев-ге-ни-ий, - произнесла немка и тут же, словно опомнившись, тоже представилась. - Бригитта Штидт. Я живу с сыном, Вильгельмом, он сейчас наверху, - и она крикнула куда-то в глубь дома. - Вим, ты где?

страницы [1] [2] [3] [4] . . . [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Молодые парни, Первый раз, Прошлые века

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>