Горячая гей библиотека

Любовь на горячем песке

Часть 6

- Я хотел увидеть тебя, - говорю я.

Ни один мускул на его лице не дёргается.

- Увидел.

- Не язви.

- Игра окончена. Я вышел. Ты победил. А теперь уходи.

- Это не игра.

- Ничем иным оно и не было.

Я слышу свой пульс - ровный монотонный предвестник приближающегося шторма, но мне плевать. Я взываю к воде, как морская ведьма, тянусь к раскатам грома, как небесный бог, вздыхаю, когда он сметает меня с лица земли.

- Теперь всё иначе.

Он приподнимает бровь.

- Неужели?

- Считаешь, я лгу?

- У меня нет иных вариантов. В прошлом ты уже манипулировал мной. Держал меня в неведении.

- Теперь ты всё знаешь.

- Не соглашусь. Ты исчез на несколько месяцев, а потом заявился в дом моих родителей без приглашения, и я понятия не имею, для чего ты сюда пришёл.

Правда резва, слова обжигают мне губы:

- Я хочу тебя.

- Ты врёшь.

- Я никогда тебе не врал.

Он делает ещё один шаг ко мне; меня окружает его аромат, и невольно раздуваются крылья моего носа.

- Давай на минуту представим, что это правда. Что я тебе верю, - слова капают с его языка, как яд. - Зачем?

- Тебе важно это знать?

- Похоже, это важно для тебя, раз ты без приглашения ворвался в дом моих родителей... Итак, - настаивает он, равнодушно улыбаясь. - Скажи, почему ты меня хочешь, - он делает ещё один шаг, выдыхая в лунном свете серебристый пар холода; его язвительная улыбка становится напряжённой, это видно в беспощадной гримасе его рта. - Ты в меня влюблён?

"Любви недостаточно", - однажды сказал мой отец.

Давление внутри меня растёт, обжигает и волнуется, лава в бурном темпе прорывается через пульсирующую расплавленную вулканическую воронку, разливаясь в моём теле, пока не остаются лишь одни кости, уничтожая страх, жертвенность и гордость. Моё дыхание обращается в пепел, а кожа растворяется.

Потому что это не может называться любовью. Я не хочу поэм или добрых пожеланий, я не стану приносить жертв ради его счастья, я не хочу ничего подобного, если это значит, что он уйдёт.

- Нет, - резко отвечаю я.

Его лицо трансформируется в безжизненную маску.

- Приятно узнать, что кое-что осталось неизменным.

Теперь нас разделяет всего лишь какой-то фут, наполненный дыханием, тихим рокотом клокочущей крови, поющей под моей кожей. Моя рука сама по себе тянется вверх - ползёт, ползёт, и, наконец, пальцы касаются гладкого камня его лица. Они давно его не ощущали.

Он дёргается подальше от моих рук.

- Не трогай меня.

Я всё равно его касаюсь.

- Ты сердишься, потому что не хотел услышать правду. Но это всё, что у меня есть, - говорю ему, чувствуя пальцами, как он играет желваками. - Теперь ты всё знаешь.

- Этого недостаточно. Это даже не похоже на извинение.

- Этого хватит. И тебе не нужны извинения.

- Ты оскорбил меня.

- Знаю.

Он тяжело вздыхает.

Если бы я прислушивался, то услышал бы раздающийся из комнат в доме перезвон бокалов, праздные разговоры гостей: холёных, возведённых на свои пьедесталы миллионом маловажных правил, рабством в заботе о своей репутации, о традициях.

"Сумасшедший, сумасшедший", - шепчут облака, и я одним взглядом заставляю их умолкнуть.

- Мы не должны притворяться ими, - говорю ему я. - Они хотят гарантий. Иллюзию власти. Они годы тратят на пустой смех, флирт и беспорядочный секс. Связями, деньгами и наследством родителей пытаются забраться на вершину. Они скучные. Они лжецы. Они слабы. И ты хочешь совсем иного.

Он настороженно глядит на меня.

- Ты понятия не имеешь, чего я хочу.

Но я уверен, что знаю. Потому что всем нужна власть, но немногие понимают, что дело не в титулах, умении говорить и деньгах, - это шёпот в темноте, поцелуй в углу, нечто аморфное, кроющееся в тени. Это хищная улыбка молодого мужчины, соблазняющего свою жертву на прохладной каменной скамье в садовом лабиринте. Это прикосновение парня, уводящего своего любовника с вечеринки, подчиняющего его рассеянной глупой болтовнёй.

- Я тебя вижу, - говорю, повторяя слова, что сказал он мне давным-давно. - Я тебя знаю.

- Ты знал, как трахать меня, - решительно возражает он. - Ты никогда не знал меня.

Но он ошибается.

- Ты проводишь время в ловушке роскошного кабинета, потворствуя помощникам, целующим тебя в задницу. Знакомые женщины не стоят и минуты твоего времени, все они одинаковые: красивые, податливые, влажные. Они банальны до скуки. Я знаю, потому что эти слова ты вырезал на своём рояле, - я прижимаюсь к нему, подметив скорый пульс, едва заметный под кожей, залитой жемчужным светом луны. - Игра продолжается, но игрокам невесело. Тебе даже пальцем шевелить не нужно, потому что ты и без того владеешь желанной для всех властью, и тебя это гнетёт. Ты от этого тупеешь. Ты перетрахал и уволил половину мужчин Питера только для того, чтобы что-то почувствовать.

- Ты безумен, - обвиняет он меня.

Глупый мужчина, он не так равнодушен к моим словам, как хочет показать.

- Вполне возможно, - допускаю я, впиваясь пальцами в него, чтобы почувствовать твёрдость его костей, резкие очертания его тела.

Моя кровь поёт и пляшет, желание рождается, как мрак бури, как застывший негатив воспоминаний.

Он единственный, кто заставляет меня покориться ощущению падения, падения, падения. Больше он не будет разрывать камеры моего слабого и обозлённого сердца.

Меня недостаточно, но скоро он об этом забудет.

- Я знаю тебя, - повторяю я, уверенность - остов каждого слова. - И ты хочешь этого.

"И каменное слово упало", - писала Ахматова.

Против желания мелькает в его глазах какой-то огонёк, вырываясь из его непроницаемого взгляда, чтобы вонзить мне в грудь требовательные когти.

Надежда, выползающая из-под руин павших идолов, пробирается по развалинам священных мест, мною же и уничтоженных. Из-под груды отвергнутых храмов я тянусь к нему холодной плотью к холодным пальцам. И мои же слова становятся гранитом, горящим в моей ещё живой груди, но я бросаю эти камни к его ногам в качестве искупления.

- И я хочу того же.

Бриз волнуется, поднимается, нарастает,

Приподнимает сброшенные лепестки увядающего цветка,

объединяется с буйством шторма,

обрушивая всё, всё, всё,

пока не остаётся лишь клеймо и шрам,

красный, саднящий и обнажённый на холоде.

Валера смотрит на меня. Подбородок его напряжён, когда он произносит:

- Докажи.

Я борюсь с желанием оказать ему сопротивление или начать спасаться бегством, из зияющей раны между моими лёгкими выплёскивается огонь и пепел. Это вызов тореадора, взмах красного плаща.

- Сядь, - приказывает он решительными словами и суровым взглядом.

Я колеблюсь, борясь с дрожью порочного предвкушения, пробегающей по моим ногам.

"Как до такого дошло?" - рычит Аммут, крылья распадаются в паутине и пламени. Глупый, глупый...

Но потом дышу, снова дышу, и следую за нитью, за медным мотком, спутанным за верхушкой моих лёгких и скреплённым вокруг пульсовой волны в его горле.

Я сажусь.

"Я тебя не боюсь", - однажды мне сказал Валера, и вот оно, доказательство, бесцеремонно смотрящее на то, как я борюсь с привычным неповиновением, трудностями с контролем.

"Он тебя победит, обманет тебя", - шипит Артемида, кромка её охотничьей одежды горит ярким пламенем.

Я утихомириваю её, в ожидании смотря на него.

Через несколько долгих мгновений он придвигается. Прохладные руки обхватывают мой подбородок, у него еле заметно перехватывает дыхание, когда одна рука медленно ползёт вверх. Изящные пальцы тянутся, чтобы коснуться маленькой ямки между острыми углами моих ключиц, а потом поднимаются выше и выше, схватив меня за горло. Сильные пальцы вжимаются в шею, почти болезненно сдавливают хрупкие кости. Его аромат - мыла и чего-то дорогого - вьётся вокруг меня.

Я смело смотрю ему в глаза, мои плечи несгибаемы перед лицом возбуждённых вихрей в его глазах, чей свет вспыхивает и гаснет.

- Скажи, как всё закончится, - требует он. - Ты уйдёшь?

"Не могу", - хочется сказать, но не выходит. Я качаю головой.

- Я думал об этом, - глухим голосом признаётся он, судя по всему, зачарованный видом руки на моей шее. - Я всегда об этом думал.

Эти отлично сложенные пальцы судорожно сгибаются; у него не получается их контролировать.

- Но я могу покончить с этим сейчас же, - грубо бормочет он себе под нос. - Сколько раз ты заставлял меня молить... желать...

страницы [1] . . . [4] [5] [6] [7] [8]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>